Жизнь после жизни

Светлана с готовностью достала толстые альбомы и стала показывать первым делом фотографии Вареньки, Ксюши и Ванечки, потом дело дошло и до альбома со свадебными фотографиями Светланы и Димы. Света оказалась удивительно фотогеничной, на всех снимках без исключения, что на свадебных, что на домашних, она выглядела настоящей красавицей, даже если была без макияжа и с небрежно распущенными волосами. А вот Дмитрий, наоборот, любовью камеры не пользовался, и лицо его почти на всех снимках выглядело сердитым, напряженным или надутым, да и смотрелся он гораздо старше своих лет.

— Ой, наш Митя всегда так плохо получается, — говорила Светлана, перелистывая страницы альбома. — Есть только одна фотография, которую я всем показываю, там Митька просто чудесный, такой, как в жизни, даже лучше. Да где же она? Я вам сейчас покажу, вы сами увидите. Это он ездил к своему другу на Байкал рыбу ловить. Вот она. Посмотрите.

Настя увидела самую обыкновенную фотографию. На первом плане — Федулов, на заднем — камень, огромный, какой-то причудливый. Трава. Небо. Облака. Вдалеке виднеются не то деревья, не то высокий кустарник Но лицо у Дмитрия и впрямь было как в жизни, даже лучше, чем в жизни, оно было спокойным, умиротворенным, с легкой улыбкой. Оно было почти красивым.

— Видите? Митя очень хорошо получился. А вообще я не понимаю, зачем надо было на этот Байкал ездить? — продолжала Светлана. — В такую даль тащиться ради рыбалки! И ничего там особенно нет, на Байкале этом, камни одни, а у нас и тут рыбалка отличная.

— Знаете, Света, может быть, ради такого душевного состояния и имеет смысл ездить, — возразила Настя. — Вы посмотрите, какой Дмитрий здесь спокойный и счастливый. Такое состояние большая редкость, особенно учитывая его работу, да и дом у вас большой, семья большая, забот выше головы. Человеку нужно иногда расслабляться, и ради этого стоит ездить и на Байкал, и в любые другие места.

— Вы правы, — вздохнула Светлана, — Митя действительно крутится как белка в колесе, и работа сумасшедшая, и детей трое, и в доме надо постоянно что-то делать, то чинить, то строить, то красить, то прибивать. Дом — он очень много сил и внимания требует, не то что городская квартира, это ведь только со стороны кажется, что в доме жить шикарно, никому и в голову не приходит, сколько это забот и хлопот.

Визит вежливости можно было сворачивать, и Настя откланялась, несмотря на то что Федулов уговаривал ее «еще посидеть, чайку выпить, поболтать».

— Мне нужно выгулять свою подопечную, — сказала Настя. — Вы как владелец двух собак должны меня понять.

— Тогда конечно, — согласился Дмитрий. — Давайте я вам с собой пирог заверну, у себя в номере кофейку попьете завтра утром.

От пирога Настя не отказалась. Ей самой он показался не слишком вкусным, но ведь есть Подружка, которая обрадуется гостинцу. Сегодня, конечно, гулять уже поздно, и зверинец закрыт, и вообще спать пора, но завтра утром у собаки будет сладкий завтрак.

От коттеджного поселка, где жил Федулов, до усадьбы оказалось совсем недалеко, и уже минут через двадцать Настя смогла раздеться и встать под душ. В целом можно считать, что день прошел удачно. И с Федуловым она вроде как помирилась, хотя и не ссорилась.

Но что-то не давало ей покоя. Она лежала в постели, пытаясь уснуть, а перед глазами вставала фотография, на которой Дима Федулов улыбался тихой и умиротворенной улыбкой и был так не похож на того Диму, которого знала Настя. А позади него, на заднем плане, стоял необычной формы камень, который словно зацепил острым когтем Настино внимание и не отпускал. И небо, и трава, и деревья вдалеке, и больше ничего…

Глава 14

Прошло еще три дня, в течение которых почти ничего не происходило. Федулов и Вторушин проверяли алиби Аллы Ярцевой, ее мужа Романа, а заодно и компьютерного гения Кости Еремеева и пока не обнаружили никакой информации, которая позволила бы усилить подозрения в их адрес. Решено было не спрашивать у них напрямую, где они были 22 сентября минувшего года, да и глупо как-то спрашивать у людей про такие давние события, ведь четыре с половиной месяца прошло, так что информацию собирали окольными путями. Обязанности разделили: Настя придумывала, где и что можно попробовать узнать, а оперативники «пробовали» и «узнавали». Такой метод принес определенные плоды, во всяком случае, удалось установить, что накануне убийства Аиды Борисовны Павловой Алла Ивановна вместе с мужем уехала в областной центр в гости к друзьям и вернулись супруги Ярцевы только 24 сентября. Конечно, достоверность этой информации следовало тщательно проверить, потому что областной центр — это не край света, и если туда уехать, то можно ведь и вернуться на несколько часов, а потом снова уехать. Что же касается Еремеева, то он, как следует из журнала учета работы компьютерного зала, до 22.00 был на рабочем месте. Что он делал после работы, установить не удалось, но, во-первых, все в один голос утверждали, что Костя вообще в город выходит крайне редко, только если что-то купить в магазине, и сразу возвращается, поэтому если бы он решил покинуть территорию усадьбы поздно вечером, когда магазины уже закрыты, это бы обязательно кто-нибудь заметил и удивился, а во-вторых, как следовало из заключения судебно-медицинского эксперта, Павлова умерла между девятью и десятью вечера, совершенно точно, не позже. Но и алиби Еремеева следовало еще уточнять и проверять.