Жизнь после жизни

«Ну вот, и этот тоже назвал меня девушкой. Неужели я так хорошо выгляжу? Что-то сомневаюсь, — мелькнуло в голове у Насти. — Дешевый прием, чтобы подчеркнуть мою ничтожность рядом с такими солидными людьми».

— Ну что вы, как можно! Разве можно Лерку Енота с кем-нибудь перепутать? Да его не только все сыщики России, его даже социологи вроде меня знают. Правда, для этого нужно иметь знакомых сыщиков. Так у меня они есть. И вас, господин Енот, они отлично помнят.

— Слышь ты, зеленая, — процедил сквозь зубы Валерий Васильевич, — я от своего прошлого не отрекаюсь, что было — то было, но, как говорится, не пойман — не вор, а я именно что не пойман. И с этим делом давно завязал. На пенсии я, поняла? Я тебе сейчас в чем хошь признаюсь, потому как по моим художествам срок давности вышел. А ничего нового ты мне не пришьешь, и думать забудь.

— Да господь с вами, Валерий Васильевич, кто я такая, чтобы дело вам шить? А вот местные опера с удовольствием поспрашивают вас о том, кто заказал вам эти ваши фокусы в усадьбе. Вы совершенно правы, фокусы на уголовное дело никак не тянут, так что вы можете чувствовать себя спокойно. Максимум, что лично вам угрожает, это увольнение. Ну и не больно страшно, правда? Вы себе и другую работу найдете, анкета-то у вас чистая, и трудовая книжка наверняка имеется, хоть и липовая. Правда, с жильем туго придется, но вы уж как-нибудь справитесь, решите вопрос. А для вас, Аркадий Вольдемарович, перспективы вообще самые радужные. Вас ведь тоже наняли, правда? Или вы лично заинтересованы в ликвидации клуба и покупке усадьбы? Да нет, вряд ли, — она с сомнением покачала головой, — нет у вас таких денег, не тянете вы на олигарха. Вы обыкновенный наемный работник. Но вот ведь какая незадача, господа хорошие: на местном ОВД висят два нераскрытых убийства, и вы оба — самые чудесные подозреваемые, каких только можно придумать. Особенно господин Полосухин со своей выдающейся биографией. Как вы думаете, трудно будет приспособить вас к убийствам Корягиной и Павловой?

Полосухин начал медленно подниматься со своего места.

— Слышь, ты…

— Я думаю, не очень, — сказала Настя как ни в чем не бывало. Краем глаза она заметила через окно подъехавший автомобиль, из которого вышли Федулов, Вторушин и еще один милиционер в форме и с автоматом. — Было бы желание. Да вы сядьте, рано еще вставать, еще никто не приехал.

— Кто не приехал? — в голосе Николая Семеновича впервые за все время прозвучала тревога. — Мы кого-то ждем?

— Ну а как же, мы ждем людей из милиции, которым во что бы то ни стало нужно раскрыть два убийства. Они, можно сказать, ночей не спят, все ищут, на кого бы их повесить. Вот и нашли, слава богу.

— Как вы смеете… — начал Николай Семенович, но осекся под строгим взглядом подошедшего первым Дмитрия Федулова.

— Ладно, господа, — Настя встала и скользнула за спину Федулова, — я пойду, пожалуй, дальше мне неинтересно.

Ей действительно было неинтересно. Если убийства Корягиной и Павловой были инициированы теми, кто хотел приобрести усадьбу, то Аркадий Вольдемарович, он же Николай Семенович, не может об этом не знать. А коль знает, то обязательно рано или поздно расколется и расскажет все оперативникам, никуда он не денется, слишком интеллигентен для того, чтобы противостоять крепким провинциальным сыщикам, в меру грубоватым и в меру бесцеремонным. А уж если эти убийства с покупкой усадьбы никак не связаны, тогда ей тем более неинтересно. Потому что надо начинать все заново.

Глава 9

На свой день рождения Илья Вторушин пригласил Настю, которая идти не очень хотела, но не сочла возможным отказаться. Кроме Насти и Федулова, в кабинете собрались еще два оперативника, которые с удовольствием выпивали и ели принесенные Ильей закуски. Сам Вторушин довольно быстро опьянел, во всяком случае, после третьей, правда, довольно большой рюмки капитан показался Насте изрядно нетрезвым. Полное лицо его раскраснелось и покрылось мелкими каплями пота, в вороте расстегнутой сорочки проглядывали курчавые светлые волосы, такие же густые светлые волосы покрывали и предплечья Вторушина, открытые завернутыми рукавами, блестящие от жирной еды губы казались бесформенными и то и дело расплывались в пьяной улыбке.

Сперва разговор, как и полагается, вертелся вокруг служебных вопросов, в частности вокруг Полосухина и Николая Семеновича, сопротивление которых умелому натиску оперативников оказалось недолгим и которые в конце концов рассказали, кто и за какие деньги их нанял для того, чтобы пугать народ в клубе «Золотой век». Как и ожидалось, это оказались люди, приближенные к городской администрации, которые всеми силами пытались выдавить Бегорского из усадьбы. Но к убийствам Полосухин и Николай Семенович все-таки не имели никакого отношения, просто их наниматели решили с выгодой для себя использовать уже совершенные кем-то преступления. Легенду придумал все тот же Николай Семенович, который действительно жил в Санкт-Петербурге и бывал в Томилине лишь наездами, стараясь по мере возможности не выходить из гостиницы, дабы случайно не встретиться с обманутой им журналисткой.