121  

– Юра, да какая разница, где он был, если ее все равно убили в два часа дня? На это время у него есть алиби?

– Пока есть. Но я его растащу по ниткам, я это алиби порву, как тузик грелку, – свирепо пообещал Коротков. – И насчет вечера ты, подруга, не права. Риттер мог убить жену днем, быстро застрелить и уйти, а вечером он приехал, внимательно все осмотрел, без спешки, следы замел, может, обыскал мастерскую и какую-нибудь компру на себя нашел и уничтожил, и только потом вызвал милицию. Вот на что время ушло. Усекаешь? Риттер мне поет, что долго сидел в машине и думал, как ему правильно поступить, не хотелось ставить жену в неловкое положение, и водитель его подтверждает, дескать, так и было. А только врут они оба, у меня нюх на вранье.

– Очень может быть, – задумчиво протянула Настя.

– Ничего не может быть! – прогрохотал прямо над их головами голос следователя.

Все мгновенно замолчали и испуганно воззрились на Ольшанского. Что это с ним? Чего не может быть?

– Всем молчать, ничего не говорить. Сейчас я скажу, а вы десять минут молчите и думаете. Только после этого начнем обсуждать. Погодите, дайте с мыслями собраться…

Народ испугался еще сильнее. Да что ж такое случилось-то? Что ему сказали по телефону? Путч, государственный переворот, к власти пришла хунта, отменили демократию? Началась война с Ираком?

– Значит, так, друзья мои сыщики, – медленно начал Ольшанский. – Лариса Риттер была здоровее нас с вами. В ее крови не обнаружено ни малейших следов каких бы то ни было сильнодействующих препаратов. Кровь как у младенца. Более того. В том флаконе, который был изъят в квартире Риттеров, хранились совершенно безобидные таблетки под названием «Глицин». Его дают даже маленьким детям для улучшения работы мозга. Когда-то, очень давно, во флаконе действительно содержалось то, что написано на этикетке, но это было в незапамятные времена, следы очень слабые, практически не обнаруживаются. И срок действия препарата, указанный на той же этикетке, истек еще два года назад, то есть сам пузырек вместе с содержимым был приобретен гораздо раньше. А мелкая пыль и крошка, которая имеется во флаконе, это глицин. Вывод: Лариса Риттер не была наркоманкой. И мне интересно, почему все так упорно утверждают обратное. А теперь перерыв десять минут на подумать.

Вот это номер! Значит, Валерию Риттеру не было никакого резона убивать жену. Или все-таки был, но какой-то другой?

Глава 13

Рейс из Афин задерживался на три с половиной часа, и эти три с половиной часа Михаил Доценко провел без всякой пользы, кляня Аэрофлот, погоду и людей, которые ухитряются уезжать в Грецию, где, как говорят, все есть, именно тогда, когда они так нужны в качестве свидетелей. Конечно, он был несправедлив к матери убитой Ларисы Риттер, ибо умом понимал, что она согласилась бы никогда в жизни не ездить за границу и вообще не выезжать из Москвы, если бы это могло спасти жизнь ее дочери. Умом-то он все понимал, майор Доценко, но ждать уже не было никаких сил. Он успел прочитать три газеты и два журнала, съесть невкусный гамбургер и выпить две бутылки минералки и три чашки кофе, когда долгожданный рейс наконец прибыл. Мать Ларисы не без труда разыскали через туристическую фирму и сообщили ей трагическую весть, так что возвращалась она раньше срока и знала, что в аэропорту Шереметьево ее будет встречать сотрудник уголовного розыска. Ох, до чего же не любил Доценко такие вот встречи! И вообще разговоры с родственниками потерпевших в первые дни после убийства превращались для него в муку мученическую. Если к виду мертвых тел он давно привык, то к человеческому горю иммунитет у него никак не вырабатывался. Ему было всех жалко, а главное – он никак не мог отделаться от чувства неловкости от того, что терзает людей вопросами, подчас неприятными, в такие тяжелые для них часы и дни.

Мать Ларисы он узнал сразу же. Среди всех выходящих в зал прилета у нее одной было отстраненное, будто инеем подернутое мертвое лицо, глаза закрыты темными очками, чтобы скрыть красноту и припухлость. Все остальные пассажиры были либо с огромным багажом, либо с отдохнувшими свежими лицами. Кроме того, мать была очень похожа на дочь, хотя если Лариса, судя по прижизненным фотографиям, была очень хорошенькой, то Светлана в свои без малого пятьдесят выглядела настоящей красавицей. Неудивительно, что после развода с отцом Ларисы она еще трижды выходила замуж. Сейчас, насколько Миша помнил, она находилась в очередном разводе.

  121  
×
×