Повелитель Воздуха

– С этим я охотно соглашусь, – ответил Дутчке серьезно. – Но с другой стороны, с тех пор, как я был здесь в последний раз, он значительно расширил Город Восходящего Солнца. И кто бы мог поверить, что похищение такого большого пассажирского корабля, как «Лох Этив», – возможное для него дело? У меня нет никаких сомнений в том, что его технические достижения – к примеру, вот эти апартаменты – превосходят все то, что вообще существует сейчас в мире, – он нахмурился. – Хотел бы я знать, что такое этот его проект «АБ»?

– Мне это безразлично, – заявил я. – Единственное мое желание состоит в том, чтобы вернуться в знакомый мне цивилизованный мир. В нормальный мир, где люди имеют понятие о хороших манерах.

Дутчке оглушительно расхохотался. Потом он уселся и потянулся.

– Господи Боже ты мой, до чего же я голоден! Интересно, получим ли мы здесь вообще что-нибудь поесть?

– Поесть, – произнес голос из Ничего. Ошеломленный, я увидел, как из туманно-голубого овала показалось лицо девушки. Это была молодая китаянка. Она улыбнулась. – Сто вы хотели бы с ладостью покушать, жентльмен? Китайское или евлопейское кушанье?

– Принесите нам что-нибудь китайское, – сказал Дутчке, даже не спросив моего мнения. – Я очень люблю китайскую кухню. Что у вас имеется?

– Мы посылаем вам выбилать.

Лицо девушки исчезло с экрана.

Несколько секунд спустя, когда мы все еще обсуждали последнее техническое чудо, в стене открылось отверстие, и мы увидели нишу и в ней поднос, заставленный всевозможными китайскими яствами. Дутчке стремительно схватил поднос и поставил его на наш стол.

Через мгновение я уже позабыл обо всем, кроме аромата закусок, от которого во рту потекла слюна. Я приступил к обеду, но снова и снова передо мной вставал один-единственный вопрос: не сон ли все это? Вдруг это всего лишь продолжение фантастического, невероятно подробного и реального сна, вызванного снадобьями Шаран Канга?

Глава четвертая

Владимир Ильич Ульянов

После обеда я умылся, натянул пижаму и забрался под одеяло. Кровать была самой удобной из всех, какие я когда-либо видел в своей жизни, и вскоре я уже крепко спал.

Должно быть, я проспал остаток дня и всю ночь, потому что когда на следующее утро я открыл глаза, то чувствовал себя просто великолепно! Я был уже в состоянии смотреть на события последних дней с философским спокойствием, удивлявшим меня самого. Я все еще считал Корженёвского, Дутчке, Шоу и остальных заблудшими душами, однако теперь больше не видел в них бесчеловечных чудовищ. Они действительно убеждены в том, что работают на благо людей, которых считают «угнетенными».

Я чувствовал себя таким отдохнувшим, что поневоле задался вопросом, не содержались ли и впрямь в еде наркотики? Однако когда я повернул голову, я увидел, что Дутчке определенно спал далеко не так хорошо, как я. Глаза его покраснели, и он был все еще одет. Заложив руки за голову, он мрачно смотрел в потолок остановившимся взором.

– Вы выглядите и впрямь не очень счастливым, граф фон Дутчке, – сказал я, встал и направился к ванне.

– Откуда взяться поводу для счастья, мистер Бастэйбл? – он резко, хрипло хмыкнул. – Я сижу здесь взаперти, в то время как должен давно находиться в пути и выполнять свой долг. Не вижу никакого смысла в театральных революционных позах, которые обожает Шоу. Революционер должен быть молчаливым, незаметным и осторожным…

– Но вы тоже не вполне неизвестная персона, – заметил я и чуть отступил, потому что на меня брызнуло из-под крана горячей водой. – Ваш портрет часто украшает газетные страницы. Ваши книги находят широкое распространение, если я правильно понимаю.

– Я имел в виду не это, – он посмотрел на меня, потом закрыл глаза, как будто хотел забыть о моем присутствии.

Меня немного позабавило это соперничество среди анархистов – или социалистов, или коммунаров или как там еще им взбредет себя называть. У каждого, похоже, своя собственная мечта, как следует преобразить мир, и каждый яростно отвергает любую другую версию. Если бы им удалось прийти к единству хотя бы в нескольких пунктах, подумалось мне, им удалось бы добиться куда большего.

Я вытер лицо и выглянул в окно. Шоу достиг выдающихся успехов. В розовом саду я видел детей различного возраста и разных национальностей. Они играли и весело смеялись, бегая на солнышке. А по дорожкам прогуливались мужчины и женщины. Они беседовали друг с другом в приятнейшем спокойствии; их лица часто озарялись улыбками. Некоторые из них явно составляли супружеские пары, и я видел довольно много цветных, связанных брачными узами с людьми белой расы. Это ни в коей мере не шокировало меня, как, возможно, следовало бы ожидать от англичанина. Напротив, мне это показалось весьма естественным.