Час Быка

— Следовательно, надо разряжаться и делать это импульсно, вспышками, — сказала тормансианка, начавшая беседу.

— Совершенно верно.

— А как же любовь? Ведь импульс не может длиться долго?

— Древняя ошибка! Человек поднялся до настоящей любви, но здесь у вас продолжают считать по-пещерному, что любовь только страсть, а страсть только половое соединение. Надо ли говорить вам, насколько истинная влюбленность богаче, ярче, продолжительнее? То великое соответствие всем стремлениям, вкусам, мечтам, что можно назвать любовью, и у нас на Земле не находится легко и просто. Для нас любовь — священное слово, означающее чувство всеобъемлющее и многогранное. Но и в самом узком своем смысле чисто физическая, половая любовь никогда не имеет одностороннего оттенка. Это больше чем наслаждение, это служение любимому человеку и вместе с ним красоте и обществу, иногда даже подчиняясь требованиям генетических законов вопреки своим личным вкусам, если они расходятся с ними, при желании иметь детей. А коварную силу неразряженных гормонов мы научились выпускать на волю, создавая внутреннее спокойствие и гармонию…

— Неужели на Земле не научились регулировать эту силу химически, лекарством? — задал вопрос знакомый Эвизе нейрохирург.

— Лучше не вмешиваться в сложнейшую вязь гормонов, держащих психофизиологическую основу индивида, а идти естественным путем эротического воспитания.

— И вы обучаете эротике девушек и юношей? Неслыханно! — воскликнул нейрохирург.

— На Земле это началось несколько тысяч лет назад. Храмовая эротика Древней Греции, Финикии, Индии, возведенная в религиозное служение. Девадази — храмовые танцовщицы — изучали и практиковали Эрос такой интенсивности, чтобы полностью исчерпать сексуальные стремления и перевести человека на иные помыслы. Таковы и тантрические обряды для женщин.

— Значит, на Земле всегда существовал культ страсти и женщины? — спросила немолодая слушательница. — У нас сразу же начнется разговор о разнузданности и разврате…

— Вовсе нет! В первобытных обществах, сложившихся задолго до коммунистических эр, женщины низводились до роли рабочего скота. Существовали якобы «священные» обряды специальных операций, как, например, клиторотомия, чтобы лишить женщину сексуального наслаждения.

— Зачем? — испуганно воскликнули тормансиане.

— Чтобы женщина ничего не требовала, а покорно исполняла свои обязанности прислуги и деторожающего механизма.

— Каковы же были у них дети?

— Темные и жестокие дикари, разве могло бы быть иначе?

— И вы справились с этим?

— Вы видите нас здесь, потомков всех рас Земли…

— Великая Змея! Сколько преград на пути к настоящей доброте в любви! — вслух подумала юная тормансианка, сидевшая, скрестив ноги, в первом ряду.

— Все достижимо при умном и серьезном подходе к вопросам пола. Нет ничего унизительнее и противнее для мужчины, чем женщина, требующая от него невозможного. Женщине оскорбительна необходимость самоограничения, обязанность «спасать любовь», как говорилось встарь. Оба пола должны одинаково серьезно относиться к сексуальной стороне жизни…

Раздалось пренебрежительное хмыканье. Высокий врач с какой-то блестящей брошью на груди встал и прошелся перед рядами слушателей, нагловато глядя на Эвизу.

— Ожидал других откровений от посланницы Земли. Эти стары, как Белые Звезды. Что вы практикуете — начальное, так сказать, знакомство каждой пары?

— Конечно! Чтобы стать парой надолго влюбленных.

— А если не выйдет надолго?

— Оба получат разрядку, будучи обучены Эросу.

— Абсолютно невозможно у нас! Или земляне не имеют главного чувства любви — ревности. Сказать всему миру: это моя женщина!

— Такой ревности нет. Это остаток первобытного полового отбора — соперничества за самку, за самца — все равно. Позднее, при установлении патриархата, ревность расцветала на основе инстинкта собственности, временно угасла в эротически упорядоченной жизни античного времени и вновь возродилась при феодализме, но из боязни сравнения, при комплексах неполноценности или униженности. Кстати, ужасная нетерпимость вашей олигархии — явление того же порядка. Чтобы не смели ставить кого-то выше, считать лучше! А наши сильные, спокойные женщины и мужчины не ревнивы, принимая даже временное непонимание. Но знают, что высшее счастье человека всегда на краю его сил!