Бандиты

– Отойди от двери и повернись, – приказал Джек.

Тот широко раскинул руки, выставляя на обозрение кошмарный галстук и пивное брюхо.

– Пожалуйста, но я не хожу по вашему городу вооруженный до зубов, уж поверьте мне.

Точно, ирландский акцент.

– Снимай пиджак, – потребовал Джек.

– Счастлив услужить.

Он стянул пиджак, обнажив грязную мятую рубашку, бывшую когда-то белой, и серый с красным галстук. Пиджак мягко шлепнулся на пол, а незваный гость повернулся кругом и встал лицом к лицу с Джеком.

– Ну вот. Утешьте меня, скажите, что вы не коп. Разве я многого прошу?

– Я что, похож на полицейского? – Услышав это, ирландец обмяк, заулыбался.

– Нет, нет, ни в коем разе. У вас есть чувство юмора и что-то такое в голосе, какая-то обходительность. Я сразу понял: вы разумный человек, а не тупое животное. Я-то знаю, о чем говорю. Последний раз я имел удовольствие общаться с копом в Белфасте, это был палач из КПО – Королевской полиции Ольстера. Он спросил, как меня зовут, я ответил ему по-ирландски, и этот сукин сын сказал: «Говори по-английски» – и врезал мне дубинкой. Я могу и следы показать.

– Как тебя зовут? – спросил Джек, улыбаясь.

– Вот ты говоришь это по-другому. Он избил меня, а затем арестовал за нарушение общественного порядка. Джерри Бойлан меня зовут. А ты скажешь мне свое имя?

Джека так и подмывало представиться. С самого начала, едва Джерри Бойлан открыл рот, Джек почувствовал какое-то сродство с ним, словно они давно были знакомы. То есть не то чтобы он лично знал его – это было больше похоже на возвращение человека, знакомого ему только по семейным фотографиям. У матери в альбоме хранились снимки пикника в Баратарии, задолго до его рождения, где-то в 20-е годы: женщины в соломенных шляпах, полностью затеняющих лица, в платьях, больше похожих на комбинации. Но сейчас Джек представлял себе не женщин, а мужчин с такой же точно прической, как у Джерри Бойлана, в белых рубашках без воротника, поднимавших кружки и ухмылявшихся в камеру ясным солнечным днем, а кто-то из его дедушек прикладывал к подбородку ленточки из мха, изображая бороду. Джерри Бойлан – точь-в-точь один из этих типов с фотографии, оживший и внезапно явившийся в иную эпоху, в отель «Сент-Луис».

– Джек Делани, – представился он.

На лице Джерри мелькнула знакомая по фотографиям усмешка, глаза вспыхнули на мгновение, потом этот пламень угас, и пришелец спросил его:

– Настоящий Делани? Откуда родом?

– Дед моего деда был из Килкенни, кажется.

– Ну да, конечно, – воодушевился Бойлан. – Кастлкомер, на севере Килкенни. Был такой Бен Делани, он играл на рожке в духовом оркестре Кастлкомера… Или нет, погоди, это был Бэллили-нан. Точно, Майкл Делани родом оттуда. Боже мой, Майкл Делани, заместитель командующего Бригадой Северного Килкенни, Ирландская Республиканская армия. Ох и задали они жару англичанам, особенно с восемнадцатого по тысяча девятьсот двадцать первый год, когда заключили мир. Он бомбы делал – железная капсула и гелингит. Тогда еще не было пластиковых бомб и переносных реактивных установок. – В голосе его явственно звучала ностальгия.

– Откуда ты-то все это знаешь?

– Я родом из тех мест. Местечко Свои – может, слышал?

– Но это было так давно. Откуда ты знаешь о Майкле Делани и ИРА?

– Откуда я знаю? Черт, да я этим живу. Что я делал в прошлом месяце, когда отвязался от британских патрулей, от этих кровавых собак?! – Бойлан грозно нахмурился. – Ты хоть понимаешь, о ком я говорю? О белфастских полицейских, о Королевской полиции Ольстера. У них только одно на уме: зажать человека в угол и расправиться с ним. А ты еще говоришь, будто ИРА – это дела давно минувших дней. Да нет же, история продолжается, Джек. Господи, ты что, газет не читаешь?

Этот человек в совершенстве владел своим голосом, регулировал звук, точно в отлаженной стереосистеме, то повышая, то понижая, от глубокого баса переходя к высокому тремоло. Наконец он умолк, взгляд его блуждал по стаканам и бутылкам, оставленным на кофейном столике, по засохшим бутербродам и канапе.

Подойдя ближе, Джерри склонился над подносом, потыкал пальцем в бутерброды, выбрал себе один.

Во дает!

Затем как ни в чем не бывало обернулся к телевизору – частные детективы опять заверещали, что-то не поделив, – и принялся жевать сэндвич, облизывая пальцы и вытирая их о грязное пальто.

Можно подумать, они старые приятели, которые в прошлом месяце шагали бок о бок на параде в день святого Патрика. Джек, конечно, чувствовал кровную связь с предками, с жившим прежде Делани, но этот парень заходит слишком далеко. Джек подошел к телевизору и резко выключил его, избавившись от надоедливых голосов.