Древние тени

Откуда ей было знать, что балансирование между потворством и твердостью приведет их обоих к трагическому концу, а ее гордость и благородство станут подоплекой их гибели? Разумеется, совокупность всех этих качеств не предвещала трагедии, без движущей силы было не обойтись. К сожалению, эта сила нашлась в лице жалкой и ничтожной мисс Минг, существа, лишенного идеалов и здравомыслия, выдававшего похоть за истинную любовь и скрывавшего алчность под маской участия.

На этом автор, проговорившийся о печальном конце истории Дафниш из Арматьюса, возвращается к Миссии хроникера и вновь ступает на прямую дорогу повествования.

Глава пятая

В которой Снафлз обретает подругу

Герцог Квинский, сверкая жемчугами в окладистой бороде и освещая путь факелом, вел своих гостей по пещерам, отдавая дань новому увлечению обитателей Края Времени, получившему название «Андеграунд» и возникшему после того, как было найдено подземелье времен Производителей Деспотов, в котором с младенчества воспитывались будущие тираны. Он показывал зрителям гроты со сталагмитами, убегающих троглодитов, иссиня-черные реки с белыми рептилиями и бесцветными рыбами и самодовольно давал пояснения раскатистым сочным голосом, которому вторило многоголосое эхо.

— Этим пещерам не видно конца! — с притворным ужасом в голосе проверещала мисс Минг, разрывавшаяся между Дафниш и Герцогом, перед которым благоговела. — Они мрачнее подвалов Епископа Тауэра, таинственнее подземных чертогов Гуру-Гуру.

— Не вижу в них ничего особенного, — холодно возразила Дафниш, озираясь по сторонам в поисках бокового тоннеля, где можно было бы на время уединиться.

— Ты просто не хочешь видеть. Как всегда, закрываешь глаза на очевидные вещи.

Отделаться от неотвязной пиявки можно было только одним путем: найти другого провожатого, но Дафниш не могла поступиться чувством собственного достоинства, чтобы заплатить за услугу.

— А тебе, Снафлз, пещеры нравятся? — спросила мисс Минг.

Мальчик кивнул.

— Таких ты в жизни не видел, ведь правда?

— Не видел, — монотонно ответил Снафлз.

— Устами младенца глаголет истина! — с мистицизмом в голосе провозгласила мисс Минг. — Дети легко замечают то, до чего нам, взрослым, надо доискиваться. О, как я хотела бы стать снова маленькой девочкой!

Дафниш выручил Сладкое Мускатное Око. Заметив ее и Снафлза, он протиснулся сквозь толпу и возбужденно затараторил:

— Приветствую путешественников во времени! По этим пещерам чрезвычайно трудно передвигаться. Гроты, провалы, коварные повороты.

Дафниш зажала уши: Сладкое Мускатное Око утратил картавый выговор и теперь, наоборот, громыхал во всю мочь. Тем не менее, она оперлась на его руку, оставив сына с мисс Минг.

— Как вы находите эти гроты? — спросил Сладкое Мускатное Око.

— Гротескны.

— Ага! — Сладкое Мускатное Око расцвел в улыбке. — Вот видите! Вы совершенствуетесь! Может быть, мы осмотрим один из гротов вдвоем? — он выразительно посмотрел на Дафниш и, не дождавшись ответа, смиренно вздохнул.

Тем временем тоннель стал шире и выше. Раздались восхищенные голоса Герцог Квинский поднял руку, чтобы восстановить тишину.

— Не думайте, что эти пещеры мое творение. Они настоящие. Я наткнулся на них во время работы. Обратите внимание на стены. Известняк! До сих пор бытовало мнение, что этого минерала на планете больше не существует.

Руки зрителей благоговейно потянулись к мокрым гладким стенам тоннеля, остаткам горных образований, возникших еще задолго до Эпохи Рассвета. Дафниш не разделила общего восхищения. Мертвенно-бледные заплесневелые стены производили на нее гнетущее впечатление. Ей казалось, что гниет плоть Земли.

Подземелью не видно было конца. Теперь Дафниш стало казаться, что мрачные стены тоннеля вот-вот сомкнутся и раздавят ее. Она вспомнила, как однажды испытала такое же ощущение, оказавшись в тисках запаниковавшей толпы. Дафниш сжала руку Сладкому Мускатному Оку, словно ища у него защиты, хотя видела: ему скучно с ней.

Лабиринт не кончался. Отчаявшись, Дафниш решила пойти обратно, уже повернулась, но, заметив плотоядную улыбку мисс Минг, пошла дальше. Слад-кое Мускатное Око некоторое время рассеянно взиравший по сторонам, заговорил снова:

— Вы не поверите, как рассердился Браннарт Морфейл. Насел на меня. А с какой стати мне уступать? Я первый нашел ее. Пусть сделает себе дубликат, я не против, но оригинал принадлежит мне по праву.