Не мешайте палачу

– Вы не понимаете. Я могу представить доказательства, но у меня другие документы. Да, я был в разных городах, у меня на руках остались билеты на самолет, я регистрировался в гостиницах, но не под своей фамилией.

– Да, конечно, – усмехнулась Настя. – Если вас так усиленно пасли, когда вы вышли из зоны, то смешно было бы думать, что вы будете жить по своим настоящим документам. Это Минаев вам удружил?

Павел кивнул.

– И вы должны понимать, что обнародовать этот факт я не могу, чтобы не подвести его. Я, собственно, и уехал только потому, что они продолжают меня искать. Две недели я пробыл в Москве, у Риты, я не мог не побывать у нее. А потом уехал, когда понял, что это становится опасным. Мне не нужно было вообще появляться у нее. Но я так скучал…

Настя недоверчиво взглянула на него, но ничего не сказала. Павел Сауляк не производил на нее впечатления человека, который может так сильно скучать по женщине, что забудет о собственной безопасности. Но как знать… В конце концов, она ведь совсем его не знает. Иногда внешне холодные и равнодушные мужчины оказываются способными на страстную и самозабвенную любовь.

– И как же мы будем доказывать ваше алиби? – спросила она. – Если вы не хотите подвести Минаева, у вас только один выход – сказать, что вы украли паспорт и переклеили на него свою фотографию. Или купили его у неустановленного мужчины на рынке. Возьмите грех на душу, признайтесь в том, чего не совершали.

– Это вы мне советуете как аферистка-актриса или как работник милиции?

– Я вам советую, как дура, – в сердцах сказала Настя. – Как последняя дура, которая неизвестно зачем пытается вытащить вас из беды. А вдруг вы сами убили свою девушку? А я тут с вами кофе распиваю и разговоры разговариваю.

– Не надо так, – тихо произнес Сауляк. – Вы же прекрасно знаете, что я ее не убивал.

– Откуда мне знать? Почему я должна вам верить?

– Вы знаете. И вы мне верите.

– Вот только не надо меня гипнотизировать этими вашими заклинаниями, – сердито откликнулась Настя. – И не надо меня уговаривать. У меня тоже есть свой профессиональный гонор. Не для того я вас с такими мучениями вытаскивала из Самары, чтобы меньше чем через месяц отдать на растерзание следователю и новому суду. Давайте-ка пройдемся по последней неделе, желательно по часам. Когда вы уехали из Москвы? Только точно. Часы, минуты, номер рейса – все подробно.

Павел снова сидел с прикрытыми глазами и старательно перечислял все свои передвижения за минувшую неделю, а Настя, отодвинув чашку с остывшим кофе и хилым бутербродом, записывала на клочке бумаги.

– В Белгороде я устроился в гостиницу «Юность», два дня подряд ездил за город, гулял. Потом, в понедельник вечером, приболел и весь вторник пролежал у себя в номере. В среду мне стало лучше, и я снова поехал за город…

– Кто-нибудь может подтвердить, что весь вторник вы провели в гостинице? – перебила его Настя.

Это было важно. Маргарита Дугенец была убита именно во вторник.

– Дежурная по этажу, горничная. Горничная в первый раз пришла убирать номер часов в одиннадцать, увидела меня, извинилась и сказала, что придет попозже, чтобы меня не беспокоить. Потом она пришла спустя часа два. Я сказал ей, чтобы она не стеснялась и убирала. Я лежал на кровати, и она заволновалась, спросила, не нужно ли врача пригласить. Я отказался. Она включила пылесос, а у меня очень болела голова, поэтому я вышел в холл, где сидит дежурная. Она оказалась очень милой женщиной, угостила меня чаем, пока горничная убирала номер…

– Как вы думаете, они хорошо вас помнят?

– Думаю, да. Горничная, во всяком случае, точно помнит. Вчера я столкнулся с ней в коридоре, и она спросила, как я себя чувствую.

– Они смогут вас опознать по фотографии?

– Надеюсь.

– Ладно. – Настя решительно поднялась из-за стола. – Посидите здесь, никуда не уходите. Мне нужно позвонить. Но я предупреждаю вас, Павел, моя доверчивость не безгранична. Если окажется, что вы меня обманываете…

Она остановилась, подыскивая подходящие слова. Ей очень хотелось сказать что-то вроде «я вас в тюрьме сгною» или «я вам никогда этого не прощу», но от этих слов за версту разило дешевой мелодрамой.

– То что? – спросил Павел очень серьезно.

– Ничего, – резко ответила она. – Но лучше бы вам меня не обманывать.

– Вы все забыли, – сказал он все так же серьезно.