Не мешайте палачу

– Что, сильно испугались?

– Очень, – честно сказала Анастасия.

Она полезла в сумку за сигаретами, а Павел молча смотрел в темное пространство перед собой. Неужели она права? Неужели он действительно ни разу не испытывал настоящего, оглушающего, парализующего страха за свою жизнь?

Наверное, так и есть. Долгое время он жил с ощущением, что ничего плохого с ним случиться не может. Его товарищи по детским играм то и дело падали, расшибались, ломали ноги или руки, с ним же ничего такого не происходило. Мама говорила, что его ангел хранит. Вернее, первой это сказала даже не его мама, а мать его школьного друга Эрне, ревностная католичка, а его мама потом повторяла. И даже когда он попал в госпиталь, ангел-хранитель не дал ему сойти с ума и превратиться в развалину, он послал ему Булатникова, который его и спас. А эта женщина, сидящая рядом с ним в машине, похоже, совсем не такая. Молчит, курит, и ему видно, как дрожат ее пальцы.

Неужели эти изверги за ней охотятся? Ему очень хотелось уговорить себя, заставить поверить в то, что она сама виновата, допустила ошибку, взяв для фальшивого паспорта его фамилию. Но ведь на самом-то деле это не ее вина. Она же не знала… Минаев должен был ее предупредить, но почему-то не сделал этого. Забыл? Не подумал? Не предусмотрел? Но в конечном итоге виноват он сам, Павел Сауляк. Если бы он не делал все эти годы того, что делал, никому бы и в голову не пришло охотиться за женщиной, носящей его фамилию. Он должен что-нибудь сделать для нее. Однажды она его спасла, теперь его очередь. А Риту он не уберег… Неужели и в ее смерти виноват тоже он? Да нет, одернул себя Павел, не может этого быть. Нелепая случайность. Возможно, попытка ограбления или изнасилования. Нет, только не из-за него. Раз не выследили его, Павла, то и Риту не могли выследить. И потом, кто мог бы ее убить из-за ее связи с Павлом? Никто. Она всегда заботилась о том, чтобы люди, с которыми она контактировала по его заданиям, не могли вспомнить ее внешность. Павел постоянно ездил с ней вместе и внимательно следил за тем, чтобы в момент контакта не было заинтересованных наблюдателей.

– Что вы собираетесь делать? – спросил он Настю.

– Добираться домой.

Голос ее был ровным и спокойным, но Павел уловил в нем легкое напряжение.

– Не боитесь?

– Боюсь, но что от этого меняется? Я же не могу сидеть здесь вечно. Все равно я так или иначе должна ехать домой, а завтра идти на работу.

– Я отвезу вас.

– Да уж, сделайте одолжение. Я вообще не представляю, где мы и как отсюда выбираться.

– Вы живете одна?

– Сейчас – одна.

– Значит, дома вас никто не ждет?

– Нет. Вы хотите спросить, сможет ли мне кто-нибудь помочь в случае осложнений?

– Ну… Примерно.

– Нет. Муж приедет только через несколько дней. Он сейчас у родителей.

– Давайте я отвезу вас в другое место. К вашим друзьям, например.

– У меня нет друзей, к которым можно приехать на ночь.

– Тогда к родителям. У вас есть родители?

– Есть, но я не хочу их волновать. Они сразу поймут, что у меня что-то случилось.

– Хотите, я отвезу вас к себе? На ту квартиру, о которой никто не знает.

– А завтра утром вы повезете меня на работу? Павел, вы предлагаете мне совершенно невозможные вещи.

– Почему невозможные?

– Потому что я предпочитаю спать в собственной постели, отвечать на телефонные звонки и не объясняться с мужем по поводу сомнительных ночевок у неизвестных мужчин.

– У вас что, муж ревнивый?

– Муж у меня нормальный, но даже нормальный характер имеет свои границы, и нарушать их я не собираюсь. Если я скажу ему правду и объясню, почему ночую не дома, он с ума сойдет от волнения и тревоги.

– Тогда у вас только один выход, – сказал Павел. – Я отвезу вас к вам домой и останусь с вами. Полагаю, вас не должно это смущать, мы с вами уже ночевали вместе.

Анастасия повернулась и внимательно посмотрела на него.

– Вы серьезно?

– Более чем. Вы же разумный человек, вы должны понять, что это единственный выход. Вам нельзя оставаться одной.

Она снова замолчала, закурила вторую сигарету.

– Знаете, в чем разница между нами? – внезапно спросила она. – Кроме того, разумеется, что вы мужчина, а я женщина.

– В чем же?

– Вы – практик с тактическим мышлением, а я – стратег и аналитик. Зачем вы убегали с Ленинского проспекта? Это было глупо и неосторожно. И теперь в итоге мы с вами сидим здесь и пытаемся придумать, как выкрутиться. Перед вами стояла задача скрыться от наблюдения, и на данный момент вы ее блестяще выполнили. Но у меня-то совсем другие задачи.