Не мешайте палачу

Дверь в комнату приоткрылась, на пороге возник очередной верзила, но уже не в униформе, а в самых обычных брюках и обтягивающей тугие мускулы трикотажной водолазке. Следом за ним в открывшуюся дверь просочились волнующие запахи жареного мяса и острых маринадов.

– Стол готов, – сообщил он, вопросительно глядя на Хозяина в ожидании дальнейших указаний.

– Ну что ж, – Хозяин легко, несмотря на грузность фигуры, поднялся с кресла. – Прошу к ужину. Если предложение Антона Андреевича мы принимаем, как было модно когда-то говорить, за основу, то детали мы обсудим за столом. Прошу!

Он элегантным и одновременно властным жестом указал на дверь, ведущую в соседнюю комнату. За столом Чинцов оказался рядом с Антоном Андреевичем. Турышев и еще один гость уселись по другую сторону стола, Хозяин – во главе. Чинцов несколько успокоился. То задание, которое на него возложили, представлялось ему вполне посильным, и он уже начал прокручивать в голове разные варианты его выполнения. Но внезапно обстановка накалилась.

– Кстати, – произнес сидящий напротив Чинцова Турышев, – я полагаю, что мы с вами собираемся совершенно непродуктивно использовать такого человека, как наш Григорий Валентинович. Я думаю, он мог бы сделать гораздо больше.

– Да? – Хозяин опустил вилку, которую уже подносил ко рту вместе с сочным куском свинины.

– Я полагаю, – продолжал Турышев, – что грязные намеки в желтой прессе – это не совсем то, что нужно для такого мощного удара, который мы хотим нанести. Было бы куда эффектнее, если бы кто-нибудь из руководителей спецслужб дал интервью, в котором вполне недвусмысленно заявил бы, что точное время начала штурма Грозного было доложено нашему военачальнику буквально утром того дня, когда он так поспешно покинул Чечню. То есть он вроде бы ни на что не намекает и в трусости никого не обвиняет, он просто защищается от тех публичных нападок, которые нам пообещал организовать уважаемый Антон Андреевич. А уж выводы граждане сами сделают. А не сделают – так средства массовой информации им помогут. Одно дело – пустые домыслы газетчиков, и совсем, совсем другое – сопоставление и анализ высказываний нескольких руководителей, причем высказываний публичных, а не кулуарных сплетен. Это выглядит куда убедительнее, смею вас заверить. И потом, такого рода ситуация обязательно станет достоянием общественности не только в нашей стране, но и за рубежом. Резонанс будет очень большим. Вспомните, господа, сколько криков было вокруг интервью Ратникова.

«Ну началось! – в ужасе подумал Чинцов. – Только этого мне не хватало. Ратникова сделал Павел, чтоб его черти на куски разорвали. Мне такое дело не потянуть».

– А что? – заметно оживился Хозяин. – Это очень хорошая мысль. Давайте ее обсудим.

Чинцов уткнулся в тарелку, изо всех сил делая вид, что ход обсуждения его не особенно интересует. Вместе с тем каждое произнесенное слово отдавалось в нем похоронным звоном.

– По-моему, вам не очень нравится эта идея, – тихо произнес сидящий рядом Антон Андреевич.

– Вы правы, – с готовностью откликнулся Григорий Валентинович.

– Отчего же? Вы не верите в эффективность такого поворота событий? Или видите какие-то подводные камни, которые пока недоступны взору всех здесь присутствующих?

– Я не уверен, что смогу организовать то, что нужно, – уклончиво ответил Чинцов. – Я не привык работать наспех. Для подготовки такого интервью требуется очень много времени. Вы меня понимаете?

– Отчасти, – кивнул Антон Андреевич. – Вы хотите сказать, что для того, чтобы заставить человека из спецслужб сказать все нужные нам слова, его надо предварительно очень долго готовить. Я правильно вас понял?

– Совершенно верно, – обрадованно согласился Григорий Валентинович. – Нужно присмотреться к этому человеку, не говоря уже о том, чтобы его выбрать из множества других. Нужно изучить его жизнь и изготовить оружие, при помощи которого его можно заставить делать то, что мы хотим. Это вопрос месяцев, а не десяти дней.

– Позвольте спросить, а сколько времени у вас ушло на подготовку Ратникова?

– Четыре месяца, – солгал Чинцов, не моргнув глазом.

– Неужели?

Антон Андреевич повернул голову и с интересом глянул на соседа по столу. От этого взгляда Григорию Валентиновичу стало не по себе. Не верит, что ли? С чего бы ему сомневаться? Неужели знает правду? Откуда?