Не мешайте палачу

Павел смотрел ей вслед, пока не зажегся зеленый сигнал светофора и она не перешла на противоположную сторону Профсоюзной улицы, потом, мягко и неслышно ступая, дошел до своего «Сааба» и поехал вперед, чтобы развернуться и подъехать к улице Генерала Антонова, куда должна подойти Рита.

* * *

– Устала? – заботливо спросил он, когда Рита уселась в машину.

– Немного. – Она слабо улыбнулась. – Отвыкла, наверное.

– Ничего, детка, ты молодец, у тебя все получилось. Ты напрасно боялась. Сейчас я отвезу тебя домой, отдохнешь.

– А завтра?

В ее голосе Павел явственно услышал страх.

– Что – завтра?

– Завтра нужно будет работать?

– А что, не хочется? Боишься?

– Нет, что ты… Я боюсь, что ты опять исчезнешь. Я без тебя совсем…

– Что, детка?

– Я не знаю, что делать. Чувствую себя никчемной.

– Ты работаешь все там же, в сберкассе?

– Теперь это называется сбербанком. Да, все там же.

– Скучно?

– Конечно. Но я привыкла.

Внезапно Сауляк понял, как одинока эта молодая женщина. Он взял ее в свою группу десять лет назад и очень боялся тогда, что Рита вот-вот взбрыкнет и начнет требовать свободы, захочет завести нормальную семью, рожать детей. И радовался, что ничего этого не происходит. Рита была послушной и исполнительной и не выдвигала никаких требований. Тогда он ничего в ней не понял и самонадеянно считал, что она работает с ним исключительно из чувства благодарности за то, что он вовремя сумел забрать ее из больницы, куда она попала по инициативе сволочных соседей по коммунальной квартире. Он сам мог спокойно обходиться без постоянных женщин, он не нуждался в эмоциональных связях и душевной близости, был отгороженным и холодным. И считал само собой разумеющимся, что и Рита может быть в точности такой же, потому и не требует свободы, не заводит постоянного мужчину, не рвется замуж. Павел вспомнил ее глаза, когда она увидела его на пороге своей квартиры, вспомнил, как она расплакалась. И понял, что все эти годы был полным идиотом. Он действительно ничего в ней не понял. Она же любит его.

Он еще тогда, десять лет назад, сумел внушить ей, что она должна гордиться теми качествами, которыми ее одарила непредсказуемая природа. В этом – ее ценность, ее отличие от других людей, она должна беречь этот дар и совершенствовать его. Ибо только благодаря ему ее жизнь может наполниться смыслом, интересной и нужной работой. И она поверила ему. А ведь он все эти годы был в ее глазах единственным, кто мог оценить ее и похвалить. Рита не знала Булатникова и никогда его не видела, для нее руководителем был только он, Сауляк. Более того, Рита не была знакома и с остальными членами группы и даже не знала об их существовании. Павлу казалось, что, подчеркивая ее исключительность и уникальность, он сможет поддерживать в ней интерес к работе, поэтому никогда не говорил о том, что у него, кроме Риты, есть еще три человека, причем даже более сильных и одаренных. Опасно будить в женщинах ревность, даже если это касается не любимого мужчины, а работы. Павел стал для нее единственным, с кем она могла говорить о себе открыто и ничего не скрывая, кому могла пожаловаться на страх или усталость, от которого слышала слова одобрения и восхищения. И когда он исчез на два долгих года, она почувствовала себя одинокой, преданной, брошенной и никому не нужной. Бедная девочка! Конечно, она боится, что он снова исчезнет, и снова у нее не будет той работы, благодаря которой она может чувствовать свою нужность и полезность. У нее снова не будет ничего, кроме скучной работы в сбербанке, пустой квартиры и оглушающего одиночества.

Они доехали до ее дома и вместе поднялись в квартиру. Рита робко предложила ему поужинать, и лицо ее радостно вспыхнуло, когда он согласился.

– Правда, у меня нет ничего особенного, – стала она оправдываться, – ты появился так неожиданно.

– Ничего, детка, ты же знаешь, я неприхотлив в еде.

– Хочешь, я картошку поджарю?

– Хочу, – кивнул Павел. – Тебе помочь?

– Нет-нет, сиди, пожалуйста, я сама.

Они поужинали, выпили чаю со сладкими булочками. Время перевалило за полночь, а Павел все не уходил. Он никак не мог решить, уезжать ему или остаться. Он очень хотел уехать домой, близость с Ритой не была ему нужна ни раньше, ни теперь. Но он боялся, что по прошествии двух лет многое изменилось, и Рита может оказаться единственной, кто его не подведет. Значит, надо привязать ее покрепче.