Не мешайте палачу

Вячеслав Егорович встряхнулся и посмотрел на часы. Половина одиннадцатого, давно пора быть дома, а он стоит здесь, в Кунцеве, на какой-то улице Гришина… Черт его сюда принес!

Он медленно, осторожно ступая, дошел до своей машины, убедился, что ноги держат крепко, и решительно сел за руль.

* * *

Сегодня Рита отработала лучше, к ней снова вернулась уверенность, и дар ее проявился в полную силу. Павел не стал уходить сразу, велел Рите садиться в машину, а сам стоял в темноте, скрытый деревьями, и наблюдал за Соломатиным. В этот раз Рита не давала указания считать до трехсот, просто велела подождать немного, а Вячеслав Егорович очнулся только через двадцать три минуты, Сауляк специально время засекал. Молодец, девочка! Павел побаивался, что после проведенной вместе ночи она ослабеет или не сможет сосредоточиться, но оказалось все наоборот. Она стала работать лучше. Может быть, в этом и была загвоздка? Рита была самой слабой в его группе, на сложные задания ее не посылали, но, может быть, все дело в том, что ей не хватало положительных эмоций? Если все так, то есть надежда, что ее талант раскроется во всю мощь, а если она будет привязана к Павлу, тогда ему вообще никто не будет нужен. Надо посмотреть, что стало с остальными, и если они нарушили запрет и засветились, то и черт с ними. Слава Богу, никто из них Риту не знает, к ней ниточка не потянется, даже если с ними что-то окажется не в порядке.

Вид у нее был совсем измученный, виски влажные от испарины. И Павел со странной нежностью подумал о том, что она, наверное, очень старалась отработать хорошо, вся выложилась в разговоре с Соломатиным, потому что хотела, чтобы он, Павел, в ней не разочаровался. В его жизни никогда до сих пор не было женщины, которая бы дорожила им и боялась разочаровать. Внезапно он вспомнил, как увидел ее в первый раз, маленькую, худенькую, с синевато-бледным лицом, в длинном отвратительном больничном халате, шатающуюся от слабости после вколотых сильных лекарств. Ей было всего девятнадцать лет, и она была похожа на несчастного цыпленка. Сначала ее забрали в милицию, потому что ее соседка по коммунальной квартире заявила, что Рита систематически крадет и выливает в раковину водку, которую столь же систематически покупает соседкин муж-алкаш. Участковый хотел решить дело миром, но соседка, это Павел знал точно, сунула ему в карман приличную сумму за то, чтобы Риту упрятали за хулиганство, после чего соседка и ее пьяница-супружник могли бы претендовать на расширение своей жилплощади за счет освободившейся комнаты. Риту увезли в отделение, материалы, соответствующим образом приукрашенные, направили следователю для решения вопроса о возбуждении уголовного дела, а Рита, святая простота, возьми и скажи ему:

– Они сами эту водку выливали, я ее вообще не трогала.

– Да вы понимаете, девушка, что говорите? – изумился следователь. – Как это они сами водку выливали? Так не бывает.

– Бывает, – упрямо твердила Рита. – Я очень хотела, чтобы они ее вылили, и они это делали.

Больше никаких вразумительных объяснений от нее добиться не могли и приняли мудрое решение: направить ее на судебно-психиатрическую экспертизу. Поскольку Рита и там настойчиво заявляла, что соседские бутылки не трогала, а соседи только выполняли ее волю, врачи с легким сердцем признали ее невменяемой, и девушку упекли в психбольницу. Хорошо еще, что Булатников вовремя отследил, и Павел успел вызволить ее оттуда раньше, чем лошадиные дозы лекарств сделали свое страшное дело. Конечно, все рычаги ее освобождения держал в руках Булатников, Павел в то время уже был уволен из КГБ и никакими возможностями не обладал, но приезжал за Ритой в больницу именно он. У Владимира Васильевича было твердое правило: иметь дело только с Павлом. Людей в группу Сауляка находил он сам, но ни один из них не должен был знать о его связи с Павлом и о том, что настоящим руководителем является именно он. Эти люди должны быть связаны только со своим куратором – Сауляком.

В свою коммуналку Рита больше не вернулась, Булатников велел поселить ее в маленькой однокомнатной квартирке, подлечить и провести весь комплекс мероприятий по ее вербовке. Для начала Павел затратил некоторое время на то, чтобы внушить ей: только сотрудничая с ним, она может оставаться на свободе и жить спокойно. В случае отказа он не станет больше ее опекать, ей придется вернуться в свою коммунальную квартиру к замечательным добрым соседям, и повторение эпопеи с милицией и психбольницей ждать себя не заставит. Рита была до такой степени напугана всем случившимся, что повторения не хотела. Кроме того, она была так благодарна Павлу, которого считала своим избавителем и благодетелем, что впала в довольно распространенную ошибку девической влюбленности в прекрасного принца-спасителя. Но это Павел понял только сейчас. И не переставал удивляться тому, что Рита словно не видела его лица, весьма далекого от эталона мужской привлекательности.