98  

— Я вижу, настало время мастеровых! — со смехом парировала маркиза. — Допустим, я в состоянии дотащить мои оборки до замка… И почему я не могу осмотреть его? Я всегда любила старинные поместья, а об этом замке я много слышала.

— Потому что там живут негодяи! Все, на что вы можете рассчитывать, это на выстрел дробью!

— О! — На лице Мари-Анжелин появилось оскорбленное выражение. — Не могли бы вы, кузина Приска, рассказать нам, что это за люди?

— Кажется, они мексиканцы. Они купили замок прошлой осенью. Ургаррен был выставлен на торги после смерти его последнего владельца Хосе Итурбиде. Он вернулся в замок, чтобы отдать богу душу, потеряв на другом берегу Атлантики все состояние, которое его предки нажили охотой на китов. Его похоронили, и нотариус занялся распродажей имущества. В замке было много красивых вещей — у его прежних владельцев был хороший вкус. Торги привлекли много народа. Но замок со всем содержимым выкупил некий антиквар из Парижа и оформил покупку на имя своей невесты. Больше я ничего не знаю! Меня дела других людей не касаются. Если новые владельцы хотят жить взаперти, это их дело!

— Вы нелюбопытны, Приска! Вы хотя бы иногда читаете газеты?

— Стараюсь делать это как можно реже, а парижских газет не читаю вовсе! Действия «их» Республики меня не касаются. А сейчас я вас покину, чтобы вы могли отдохнуть и обосноваться на новом месте. Я должна ехать на ферму, нужно встретиться с ветеринаром. У меня один бык занемог…

Она покинула террасу, шаркая грубыми ботинками по плитам пола, но у входа в дом обернулась и сказала:

— Если вам что-нибудь понадобится, обращайтесь к Фовель. Она в доме командует…

Упомянутая Фовель мгновенно появилась на террасе, словно по мановению волшебной палочки. На самом деле ее звали Онорина де Фовель, и эта женщина — ей было за шестьдесят — играла в Сент-Адуре ту же роль, что и Мари-Анжелин в доме на улице Альфреда де Виньи. Одного возраста со своей кузиной и нанимательницей, она выполняла две совершенно разные функции: следила за порядком в доме, где ей подчинялись трое слуг, и молилась.

Необходимо упомянуть о том, что мадемуазель де Сент-Адур, которая в молодости была не уродливее других девиц на выданье и обладала хорошим состоянием, упорно отказывалась выходить замуж. Она боялась, что мужу, каким бы надежным он ни был, придется доверить управление ее имуществом. Чтобы не именоваться старой девой и иметь право на обращение «госпожа», виконтесса Приска стала канониссой[77] одного баварского монашеского ордена. Она побывала в монастыре лишь однажды, а затем война, прокатившаяся по этим местам, уничтожила его. С той поры у нее сохранились документ, который она называла «пергаментным мужем», и обязанность каждый день читать молитвы монастырской службы. Так как молитвы виконтессу усыпляли, она нашла Онорину, которая выполняла за нее эту обязанность. Иными словами, Онорина де Фовель, помогая кухарке варить джем, в определенные часы не забывала читать относящиеся к канону молитвы. И она исполняла этот долг с достоинством. Онорина была высокой, худой и достаточно хрупкой. Когда она с измученным видом опускалась в кресло, посторонний человек обычно бросался искать флакончик с нюхательной солью. Фовель, как называла ее госпожа, носила длинные туники — белые или серые в зависимости от времени года, а обувалась в черные туфли с серебряными пряжками и квадратными носами. Такую обувь когда-то носили служители церкви. По дому она перемещалась с невероятной скоростью. Что же касается ее «растительности», как это называла канонисса, то Фовель заплетала волосы с проседью в тугие косы и укладывала их в строгий пучок, оставляя лишь на лбу кудрявую челку, о которой она тщательно заботилась.

Компаньонка была на добрых полголовы выше виконтессы, и вдвоем они составляли удивительную команду, слаженную, как часы. Канонисса выполняла мужские обязанности, хозяйствуя на своих землях. В течение дня она баловала себя не одной понюшкой табака, охотно пропускала «рюмочку» со своими арендаторами и играла с ними в карты. В вопросах животноводства она пользовалась непререкаемым авторитетом. Виконтесса без колебаний пересекала пол-Европы, чтобы купить животных особой породы и улучшить собственное поголовье. Что же касается Онорины, выросшей в суровых условиях монастыря в Гаскони, то оттуда она вынесла неукротимую жажду комфорта, от которой замок Сент-Адур только выиграл, и вкус к изысканным и ароматным блюдам. Умением прекрасно разбираться в искусстве приготовления пищи она была обязана сестре-хозяйке монастыря, которая по воскресным и праздничным дням проявляла свой незаурядный кулинарный талант, вознаграждая себя и остальных постояльцев обители за суровое воздержание в будни. Онорина позаимствовала у нее несколько рецептов и поделилась ими с Маритэ, старой кухаркой виконтессы. В результате домашний очаг Приски де Сент-Адур, к немалому удивлению маркизы де Соммьер, стал очень приятным местом. Обладая разнообразными достоинствами, Онорина де Фовель имела один недостаток, несколько омрачавший ее отношения с хозяйкой дома. Старая дева была пуглива, как заяц.

  98  
Предыдущая страница Следующая страница
×
×