Стечение обстоятельств

– Вы меня шантажируете?

– Нет. – Она удивленно взмахнула ресницами и округлила глаза. – Нет, ни в коем случае.

– Чего же вы хотите? Зачем все это?

– Вы мне неприятны. – Она сказала это просто, как будто отвечала на вопрос «Который час?». – Я вас ненавижу за то, что вы меня обманули. Я хочу вас уничтожить.

* * *

– Анастасия Павловна, я прошу меня понять: погибла наша сотрудница, офицер, талантливый ученый. Вполне естественно, что я интересуюсь ходом следствия, тем более что я лично знал Ирину Сергеевну.

Настя внимательно слушала сидящего перед ней мужчину. Начинающий полнеть, чуть лысоватый, лицо хорошее, породистое, отметила она. Нос с горбинкой, тяжелый подбородок, твердый рот. Под глазами синева. Пожалуй, Доценко погорячился, этот Павлов вполне достойно держится, да и внешность приятная. Похоже, он понял, что с Мишей взял неверный тон, и пришел исправлять впечатление.

– К сожалению, мне пока нечего вам сказать, Александр Евгеньевич. Могу утверждать определенно, что Филатову убили не из ревности и не из-за денег. Но это, увы, пока все, что мы знаем точно. Конечно, могут открыться и новые обстоятельства. Тогда мы вернемся к этим версиям.

– Я боюсь показаться вам надоедливым, но… Вы позволите мне приходить к вам, узнавать, как идут дела? Вы ведь знаете, – он пристально посмотрел Насте в глаза, – я любил Ирину. Очень любил. Я был готов пойти на развод, но она и слышать не хотела, говорила, что все равно негде будет жить.

– Александр Евгеньевич, – дружелюбно улыбнулась Настя, – вы много лет знали Ирину Сергеевну. Расскажите мне про нее. Вы же понимаете, нам важна каждая мелочь, каждая деталь.

– Что вам рассказать? – вздохнул Павлов. – Ирочка была… Да разве это расскажешь? Чудесная, очаровательная, нежная… – Было видно, что он не на шутку разволновался, руки задрожали, кадык дернулся над узлом галстука. – Не могу, простите.

Он поднялся. Взглянул на часы. Вымученно улыбнулся Насте.

– Давайте заключим с вами маленькую сделку, Анастасия Павловна. Вы мне разрешите приходить и спрашивать про ход расследования, а я за это буду рассказывать вам про Ирочку. Договорились?

– Хорошо. Приходите, буду с нетерпением ждать ваших рассказов.

Почти столкнувшись с Павловым в дверях, к Насте влетел разъяренный Гордеев.

– Знаешь, где сейчас Шумилин? В клинике неврозов. Ковалев, конечно же, побежал к своему дружку и все рассказал. А Виноградов даже ничего выяснять не стал, видно, знает отлично, какая сволочь его родственничек и чего от него можно ожидать. Запихнул в психушку от греха подальше, чтобы мы его не достали.

– Интересно, а Ковалев об этом знает? Ситуация-то пикантная. Виноградов, с одной стороны, друг, а с другой – укрывает насильника его же родной дочери. По сути одно то, что парень согласился на госпитализацию, в глазах Ковалева должно быть признанием в том, что он виновен.

– Верно, – согласился Гордеев. – Виноградов должен бы, по идее, скрывать это от Ковалева.

– Попробуем узнать кое-что. – Настя набрала номер телефона. – Будьте добры Эллу Леонидовну. – Прикрыв трубку рукой, она пояснила Гордееву: – Моя приятельница. Работает в клинике неврозов. Мы с ней вместе курс психодиагностики у Березина слушали… Эллочка? Здравствуй, это Настя Каменская.

Обменявшись любезностями, Настя попросила, если возможно, выяснить, по чьей протекции госпитализировали Шумилина Сергея Викторовича, 1968 года рождения. Элла обещала перезвонить.

Долгожданный звонок раздался в самом конце дня. Настя поговорила с Эллой и, озадаченно покачав головой, зашла к Гордееву.

– Шумилина в клинику устраивал лично сам Ковалев Виталий Евгеньевич.

– Подонок, – тихо пробормотал Виктор Алексеевич. – Ну, мы еще поглядим, кто кого.

И этот понедельник, двадцать второе июня, был таким же жарким, как все предыдущие дни. И снова, чуть приволакивая распухшие от жары ноги, Настя Каменская, не выносившая толпы и духоты, медленно брела мимо автобусных остановок домой. Она думала о том, что в русском языке слово «правда» – только одно, а слов, противоположных по значению, куда больше: «обман», «ложь», «неправда», «вранье». Может, потому, что правда – проста, а ложь многолика? Настя стала перебирать в уме синонимы этих слов на всех известных ей языках. Поглощенная своими лингвистическими изысканиями, она не заметила невысокого смуглого человека в очках, который на некотором отдалении следовал за ней от самой Петровки. Если бы с Настей рядом был Юра Коротков, он бы наверняка узнал этого человека. Но Юры не было, а обнаруживать наблюдение Настя не была приучена.