Стечение обстоятельств

Попробуем третий подход. Все, что говорят сослуживцы Филатовой, – правда. Павлов безуспешно ухаживает за Ириной, потом начинает, как выразился ее начальник, «цепляться к ней». Он раздражает Ирину, доводит ее до бешенства, и она пытается найти что-нибудь, что позволило бы ей его остановить. Кто-то из коллег едет в Энск, и она просит привезти ей статистику о движении уголовных дел. Статистика открытая, никаких секретов здесь нет, получить ее можно в любом зональном информационном центре. Похоже на правду, но чуть-чуть не сходится. Конфликты с Павловым начались весной, к этому времени уже давно готовы данные за предыдущий год. В этом случае в таблице Филатовой был бы и 1991 год, а его нет, последний год – 1990-й. И вообще на Ирину не похоже, чтобы она опустилась до шантажа, да еще по такому, в сущности, незначительному поводу. Ну что она могла бы сказать Павлову? Александр Евгеньевич, я знаю, что вы взяточник, поэтому перестаньте возвращать мне документы на доработку? Бред. Кроме того, остается открытым вопрос, зачем Павлов лжет.

Четвертый вариант – правду говорят все, как ни парадоксально это звучит. Ирина действительно не была любовницей Павлова и приезжала расстроенная и издерганная именно после встреч с ним в министерстве. Павлов и Ирина действительно начали общаться лишь несколько месяцев назад. И при этом Павлов знает Ирину много лет. А она его не знает. Но зато она знает какого-то Владимира Николаевича, о котором думает весь день 12 октября 1991 года (страница из ежедневника была именно за это число), а также в тот день, когда изучает статистику по Энской области. А 15 октября на перекидном календаре появляется служебный телефон главного эксперта Штаба МВД А. Е. Павлова.

Настя была уверена, что где-то между этими разноликими правдами лежит истина.

* * *

Вечером на стол Гордеева легла сводка наружного наблюдения за «политическим противником» Ковалева Борисом Васильевичем Рудником. Гордеев несколько минут похмыкал над ней, погрыз, по своему обыкновению, оправу очков и позвал к себе Настю.

– Анастасия, – строго сказал он, – где твои «двести»? Я хочу знать, могу я отзывать ребят из Интерпола или нет. Людей не хватает, за эту неделю на нас еще четыре убийства повесили. Так что?

– Отзывайте, – твердо ответила Настя. – Я уверена, что там ничего нет. Зато у меня – одни загадки. Но будем действовать как решили.

– Хорошо, – сразу смягчился Виктор Алексеевич. – Теперь с Ковалевым. Почитай-ка вот это.

Он протянул Насте сводку. Та внимательно вчитывалась в нее и наконец протяжно присвистнула.

– Ничего себе! Нашего Рудника, кроме нас, «пасут» еще двое независимых соглядатаев. На него большой спрос!

– Как бы мы с тобой не опоздали, Стасенька. Сейчас Рудник уехал в аэропорт. Боюсь, не улетать ли собрался. «Наружники» обещали позвонить, когда будет ясность. Если он улетит, весь наш план пойдет насмарку. Придется придумывать что-нибудь другое. Времени-то у нас совсем нет ждать, пока он вернется.

В дверь постучали. Заглянул Коля Селуянов.

– Ты чего стучишься? – набросился на него Гордеев. – Сколько раз тебе повторять, что стучаться в служебный кабинет неприлично. Ты тем самым показываешь, что в кабинете может происходить что-нибудь эдакое… – Он замысловато покрутил рукой.

– Ей-богу, Виктор Алексеевич, и в мыслях не было. Я машинально, – оправдывался Селуянов. – Я месяц в доме отдыха пробыл, а там, сами знаете, без стука нельзя…

– В мыслях у него не было, – продолжал ворчать Колобок. – Вот из-за таких сплетни и плодятся. Чтоб в последний раз. Что у тебя?

– Там пришел адъюнкт Филатовой, папку какую-то принес. Взять у него или будете с ним разговаривать? – Он вопросительно посмотрел на Настю.

Та сразу поднялась.

– Я пойду, Виктор Алексеевич, можно? Если что – я на месте.

* * *

– Что это? – спросила Настя, открывая толстую зеленую папку.

– Монография Ирины Сергеевны. У меня диссертация по проблеме показателей преступности, и она дала почитать, здесь есть очень интересные рассуждения о латентности.

Экземпляр был почти «слепой», вероятно четвертый. Интересно, а где же первые три?

– Давно она вам это дала?

– Давно, сразу после Нового года. Я бы раньше принес, но подумал, раз у вас все равно есть первые экземпляры, то этот вам не нужен. А вчера мне сказали, что ваш сотрудник интересовался монографией Ирины Сергеевны…