Призрак музыки

– Нет, он звонил и говорил, что работа идет и чтобы я ни о чем не беспокоилась. А потом вдруг заявил, что отказывается от дела, потому что ему нужно срочно уезжать по семейным обстоятельствам. Вот и все.

После встречи с Ермиловой Николай долго не мог вернуть себе привычное шутливое и легкое расположение духа. У него было такое чувство, что он разговаривал с женщиной, которая только что похоронила единственного близкого человека и больше у нее не осталось ни одной родной души на всем свете.

Но как бы ни было на душе скверно, а работать надо, интимные переживания сыщиков никого не волнуют, кроме них самих. И Селуянов отправился к людям, которых назвала ему Ольга Ермилова. Впереди было еще полдня, и можно было многое успеть. К шести вечера он отработал четверых из шести человек, с которыми должен был встретиться адвокат Храмов, и чувство недоумения, возникшее после первых двух встреч, к концу четвертой беседы переросло в чувство острой тревоги. Что-то было не так, совсем не так. Концы с концами никак не сходились, даже если пытаться стягивать их парой лошадей.

К девяти вечера, навестив последнего, шестого человека, он нашел телефон-автомат и позвонил на работу. Каменской на месте не было, ее домашний телефон тоже не отвечал, зато до Короткова удалось дозвониться. Юра никогда не уходил с работы рано.

– Але, босс! – бодро выкрикнул в трубку Селуянов. – А где наша подполковница?

– Будешь обзываться – не скажу, – молниеносно парировал Коротков.

– Ну ладно, шеф.

– Не годится.

– Тогда начальник.

– Обижусь.

– Ну, Юр, заканчивай издеваться…

– Вот можешь же, когда хочешь, только придуриваешься. Чего тебе? – смилостивился Коротков.

– Аська где?

– А тебе срочно?

– Срочно.

– Она у Стасова. Сказала, что не навещала Татьяну неприлично долго и нужно наконец выбрать время и нанести визит. Телефон сказать?

– Сам знаю.

– Колян, а ты не считаешь нужным проинформировать меня о причинах такой безумной срочности? Я все-таки твой начальник. И к делу Дударева вроде как подключен.

– Здрасьте, приехали. То ты обижаешься, что я тебя начальником называю, то недоволен. Не поймешь вас, Коротковых. И вообще, это не по Дудареву, а по Храмову.

– А не один ли хрен? Дело-то одно. Не увиливай, Колян.

– Юра, все очень смутно и непонятно, я не хочу тебя грузить раньше времени. Давай я сначала с Аськой поговорю, а тебе завтра доложим.

– Ладно, уговорил. Завтра прямо с утра.

– Есть, шеф!

– Убью… – пообещал Коротков с угрозой.

Глава 12

Ирочкины знаменитые пирожки были, как всегда, отменными, но жара и тут сделала свое подлое дело, начисто лишив Настю аппетита. Ей удалось впихнуть в себя только два маленьких шедевра с капустой, хотя в былые времена количество поглощаемых ею за один визит пирожков обычно бывало больше пяти.

– Неужели не вкусно? – огорченно спросила Ира. – Не получились?

– Получились. Просто сил нет жевать, – объяснила Настя.

– Вот так всегда. Я стараюсь, стараюсь…

– Не расстраивайся, – рассмеялась Татьяна. – Гришка подрастет, будет в твоем хозяйстве еще один мужичок, они вдвоем со Стасовым всю твою стряпню оприходуют.

– Когда еще он подрастет, – махнула рукой Ирочка.

Ждать действительно оставалось немало, ибо сыну Татьяны и Стасова – Гришеньке только через три недели исполнялся годик. Это был невероятных размеров бутуз с ужасно серьезными глазами и не по возрасту солидными движениями. Он уже ходил, проявляя в этом сложном деле полную самостоятельность, и каждый шаг делал своими пухлыми ножками так значительно и основательно, как будто заявлял: «Вот я иду, и попробуйте мне помешать». Ростом он пошел в двухметрового отца, а олимпийским спокойствием и выдержкой – вероятно, в маму-следователя.

– Настя, скажи ей, чтобы и не думала выходить на работу, – потребовала Ирочка. – Пусть сидит дома с ребенком и пишет книжки: и малышу польза, и семейному бюджету.

– Ага, – тут же поддакнул Стасов, – и семейной жизни в целом тоже. Ира, перестань привлекать всех гостей к решению собственных проблем. По-моему, Таня ясно сказала, что с сентября возвращается на службу. Ее же все равно не переубедить. Тебя можно переубедить, Танюха?

– Не-а.

Татьяна помотала головой, при этом ее отросшие волосы, стянутые сзади заколкой в хвост, весело запрыгали по плечам.