Чему не бывать, тому не бывать

— Или слышал о ней, — поправила его Ингер Йоханне.

— Что позволяет усомниться в том, что он вообще норвежец, — добавил Ингвар, скорчив гримасу. — В-третьих, для него убийство — это просто вариант времяпрепровождения, способ разнообразить скучную, лишенную событий жизнь. Он выбирает...

— ...жертв, руководствуясь, очевидно, каким-то случайным подходом, — закончила она. Щеки у нее покраснели, глаза блестели. — По крайней мере, первую. У него был только один критерий: жертва должна быть известной. Он хочет вызвать максимальный шум. Он ищет напряжения. Он играет, Ингвар.

— И мы снова вернулись к исходной точке, — разочарованно сказал он, поглаживая себя по подбородку. — Вегард Крог не был знаменитостью.

— Он был достаточно известен, — горячо возразила она. — Его убийство тоже привлекло к себе внимание, черт возьми! Особенно потому, что в ряду знаменитостей он был номером третьим. Убийца это знал. Он знал, что он был довольно известен, и именно поэтому он отказался от... принципа случайности!

— Что?

— Только компьютер может сделать совершенно случайную выборку, Ингвар, Люди же позволяют собой управлять, осознанно или неосознанно. Вегарда Крога выбрали, потому что он...

Ее взгляд снова стал тусклым и невидящим. Она жевала прядь своих волос. Шум этажом ниже давно утих. Детей выгнали на улицу, играть под дождем — Ингвар слышал их голоса из сада.

— Убийца желал ему смерти, — медленно сказала она. — Мотив для него был — просто... игра. Рискнуть, убить кого-то и скрыться с места преступления. Но во второй раз убийца поддался соблазну. И выбрал того, кому желал смерти.

— Все желали зла Вегарду Крогу, — простонал Ингвар. — И твой профиль не похож ни на одного человека, с которыми мы разговаривали, имели дело или хоть как-то подозревали в этом деле. Ты знаешь вообще, сколько их всего? Сколько допросов свидетелей мы провели?

— Думаю, много.

— Несколько сотен! Почти тысячу допросов! И ни один из этих людей не подходит под описание... Что нам делать? Где он? Что нужно для того, чтобы...

— Он не остановится. Пока нет. Наверное, нам нужно просто подождать.

— Подождать чего?

— Ну...

— Лучшая в мире мамочка! — крикнула от двери Кристиане.

Она была в верхней одежде. В сапогах хлюпало, когда она бежала к кухне, чтобы броситься в объятия Ингер Йоханне. Джек бежал за ней. Он остановился в середине коридора, между гостиной и открытой кухней, и отряхнулся мелким дождем грязной воды. Песок и мелкая галька сыпались на паркет.

— Лучшая в мире собака! — продолжала сообщать о своей радости Кристиане. — Лучшая в мире Кристиане! И папа! И Ингвар! И дом! И...

— Привет всем! Ее сумка собрана? — Исак засмеялся и похлопал лающего, виляющего хвостом пса по спине. — Я ходил сегодня под парусом, — сообщил он присутствующим, — и я такой же мокрый, как Кристиане. Погода, конечно, не для водных прогулок. Чертовски холодно, но ветер отличный. Ну а потом пошел дождь и все испортил. Иди сюда, моя девочка. Мы будем сегодня кататься на машинках, правда, здорово!

Он бесцеремонно прошел по комнате в грязных ботинках, поднял пожарную машину, широко улыбнулся и сунул ее в карман.

— Пока, мама! Пока, Ингвар! — Девочка протанцевала вслед за отцом.

Ингвар и Ингер Йоханне сидели молча, пока Исак и Кристиане возились в детской. Он положил руку ей на бедро, останавливая ее, когда она хотела встать и помочь им. Пять минут спустя они услышали, как «ауди» Исака на высокой скорости пронеслась по улице Хёугес.

— Держу пари, что он забыл ее пижаму и зубную щетку, — сказала Ингер Йоханне, делая вид, что не слышит тяжелого вздоха Ингвара.

Он сказал:

— Зубную щетку можно купить на любой заправке, Ингер Йоханне. А спать она может в футболке. Исак не забыл Суламита, это главное. Не нужно...

Она резко поднялась и вышла в ванную.

Я скучная, думала она, закладывая грязное белье в стиральную машину. Я неуклюжая и неинтересная. Я это знаю. Я чувствую ответственность за близких мне людей и редко бываю импульсивной. Я скучная.

Но мне, мне самой, никогда не бывает скучно.

Человек сидел на стуле, к нагрудному карману английской булавкой была пришпилена мишень. Длинные волосы собраны в хвост. Мощными надбровными дугами он напоминал неандертальца. Сросшиеся брови были похожи на толстого червяка, ползущего по лицу. Прямой узкий нос, полные губы, бородка клинышком, которая его совсем не украшала. Рот приоткрыт, и из-за острых клыков виднеется язык. Над головой трупа гвоздем была прибита банка из-под консервов.