Чему не бывать, тому не бывать

Пойти на больший риск.

Автобус остановился, она вышла. Дождь стал проливным, и она бежала всю дорогу до дома. Был вечер вторника, двадцать четвертое февраля.

13

— Существует «мозговой центр», кто-то стоит за всеми этими убийствами, — сказал Ингвар Стюбё, накладывая себе большую порцию курицы в йогуртовом соусе. — Это ее последняя теория. Я не знаю, что и думать. — Он улыбнулся с полным ртом.

— Как это? — спросил Зигмунд Берли. — То есть кто-то вынуждает других убивать? Заставляет их? — Он держал кончиками пальцев кусок лепешки и скептически его разглядывал. — Это лепешка, что ли? — поинтересовался он.

— Лепешка наан, — сказал Ингвар. — Попробуй, вкусно. Теория не такая уж сумасшедшая. Даже вполне логичная. В каком-то смысле. Если мы исходим из того, что Матс Бохус убил только Фиону Хелле, но не двух других, тогда естественно будет верить, что за всем этим кто-то стоит. Направляющая рука. Кто-то, имеющий мотив высшего порядка, так можно сказать. Но в то же время...

Зигмунд жевал и жевал, не в силах проглотить кусок.

— Да черт тебя побери, Зигмунд! — прошептал Ингвар, наклоняясь к столу. — Можно подумать, ты первый раз в индийском ресторане! В Норвегии их пооткрывали уже лет тридцать назад! Ты ведешь себя так, как будто у тебя во рту кусок змеиного мяса. Это хлеб, Зигмунд. Всего лишь хлеб.

— А вот этот вот никакой не индиец, — сказал Зигмунд, кивая на официанта, мужчину среднего возраста с ухоженными усами и теплой улыбкой. — Он паки.

Ингвар стукнул ручкой ножа по столу.

— Перестань! Я многим тебе обязан, Зигмунд, но это не значит, что я должен такое выслушивать. Я же тысячу раз просил, хватит быть таким проклятым...

— Пакистанец, я имел в виду, пакистанец. Извини. Но он правда пакистанец. Не индиец. А мой желудок не выносит столько специй. — Зигмунд драматически схватился за живот, и на его лице появилась преувеличенная гримаса страдания.

— Ты заказал не острые блюда, — проворчал Ингвар, накладывая себе еще раиты. — Если ты не можешь съесть это, ты не сможешь съесть и ягненка в капусте. Ешь.

Зигмунд подцепил на вилку маленький кусочек. Поколебался. Медленно поднес вилку ко рту. Начал жевать.

— У меня пока не получается сложить картинку, — сказал Ингвар. — Это так... не по-норвежски. Не по-европейски. Трудно представить, что кто-то может использовать несчастных людей как пешки в страшной игре.

— Теперь ты перестань, — сказал Зигмунд, проглотил и довольно бойко отправил в рот новую порцию. — Кончилось золотое время. Я имею в виду с криминальной точки зрения. Все очень даже по-норвежски. Ситуация у нас ничем не лучше, чем в других местах, и уже давно. Это же все эти... — Он запнулся, подумал немного и продолжил: — ...русские. И эти чертовы бандиты с Балкан. Эти парни, знаешь ли, потеряли всякий стыд. У них черт в заднице. — Взгляд Ингвара заставил его поднять руки. — Нет никакого расизма в том, чтобы говорить чистую правду, — горячо стал он оправдываться, хотя Ингвар продолжал молчать. — Эти люди такие же, как мы! Та же раса и все такое. Но ты же сам знаешь, как...

— Стоп! В этом деле нет никаких иностранцев. Все жертвы норвежцы. Все даже блондины. Это касается и того единственного несчастного виновного, которого мы пока нашли. Забудь о русских. Забудь о Балканах. Забудь ради... — Он вздрогнул и схватился за щеку. — Прикусил щеку, — пробормотал он. — Больно!

Зигмунд придвинул стул поближе к столу. Он положил салфетку на колени и взялся за вилку и нож так, будто собирался начать обед с начала.

— Признай, что в лекции Ингер Йоханне приятного было мало, — сказал Зигмунд. Упреки Ингвара оставили его равнодушным. — В этом есть что-то от «Секретных материалов». Управление поступками людей, все такое. Что ты об этом думаешь?

— Ничего пока не надумал, — признался Ингвар.

— Но дальше-то что?

— Ну, это может быть просто совпадением.

— Совпадение! — фыркнул Зигмунд. — Само собой! Твоя жена слушает тринадцать лет назад на другом конце земного шара историю о символических убийствах, и вот те же самые способы убийства, та же самая символика всплывает в Норвегии в две тысячи четвертом году! Трижды! Совпадение?

Как же, как же.

— Тогда, может, у тебя есть объяснение? Ты же смотришь «Секретные материалы».

— Их больше не показывают. И к концу они стали чересчур уж заумными.

— Ну хорошо, а ты что об этом думаешь?