Таня Гроттер и Локон Афродиты

Ванька, окончательно опомнившийся, притянул Дыра к себе и заткнул ему ладонью рот, пока он не закончил заклинание.

– Тшшш! Никакой лишней магии! Говорят же тебе! Гломов, подержи этого оратора!.. Он вырывается!

– У меня не вырвется, – нежно сказал Гуня, принимая у Ваньки мгновенно притихшего Семь-Пень-Дыра.

Шурасик подошел и уставился на шляпу, моргавшую маленькими напуганными глазками. Он протянул руку, коснулся ее перстнем, и шляпа поспешно уползла в угол чемодана.

– Да, домовой, сомнений нет… – произнес он задумчиво, трогая не остывшие еще пирамидки. – Теперь ясно, на что надеялась Медузия! Что мы запаникуем, потеряем голову, станем выкрикивать все заклинания подряд, и тогда весь класс будет забит нежитью, которую невозможно будет прогнать. Нежитью, которую мы сами же и призовем на свою голову! Готфрида же она никуда не посылала. Небось, просто подговорила его, чтобы он пару дней прятался, а сама тем временем отыскала подходящий старый чемодан с рунами, – с возмущением сказал Шурасик.

– Неужели в чемодане ничего больше не было? – недоверчиво спросила Дуся Пупсикова.

– Ничего, Пупсикова, говорят тебе. Обычный безобидный домовой и несколько индийских пирамидок. Глупо все это.

– Почему глупо? В сущности, Меди права. Универсальной магии не существует. Избежать паники, ничего не бояться и трезво принимать решение – вот что главное, когда имеешь дело с нежитью. Это Медузия и пыталась нам сказать, мамочка моя бабуся! – заметил Ягун.

Глава 7

КРЫША В СВОБОДНОМ ПАРЕНИИ

– Чья это безрадостная могилка?

– Человека, который первым перестал говорить «до свидания» и изобрел слово «прощай!»

У самого хорошего и самого плохого в жизни есть одна общая черта. И то и другое рано или поздно кончается. Экзамены не стали исключением. Когда прошел последний, ни один ученик Тибидохса не смог бы наверняка сказать, были ли это самые тяжелые или самые яркие экзамены в жизни. Так или иначе сразу после последнего экзамена в Тибидохсе сильно запахло разлукой. Казалось, разлука разлита всюду – в улыбках, в лицах, в словах. Хотя само это слово старались не произносить. Ежели кто-то все-таки отваживался, то остальные быстро заминали разговор и отшатывались от него как от прокаженного.

Ясно было, что в том же составе курс никогда больше не соберется вместе, хотя, возможно, кто-то останется в магспирантуре и вообще жизнь так или иначе продолжится.

Правда, впереди была еще поездка в Магфорд, и это откладывало разлуку как минимум еще на две недели. А там… там время покажет.

Накануне отлета в Магфорд народ задумал устроить выпускной. Преподаватели были не слишком довольны. Поклеп скрипел, что это подражание лопухоидным обычаям и что во времена Древнира выпускных в школе магии не было по определению. «Все было сурово! В готических красках. Все брали перстни и под звуки трубной музыки дружным строем шли на войну с нежитью!» – с пафосом заканчивал он.

Другие преподаватели были настроены менее категорично. Хотя они и ворчали, что перед полетом нужно выспаться и что они не будут ловить остолопов, которые посыплются с пылесосов в океан, однако недовольство их имело скорее профилактический характер. Всем ясно было, что выпускной состоится при любом раскладе. Просто в одном случае тайно, а в другом явно. А раз так, то, ставя палки в колеса, можно остаться и без палки. «Тем более что в данном случае это колеса паровоза! Детки-то выросли!» – улыбаясь, говорил академик Сарданапал.

Что да, то да. Детки выросли, и это было неоспоримо. В ботинке Генки Бульонова могла бы переправиться через реку небольшая собака. Что касается Гуни Гломова, то в большинство тибидохских дверей он входил боком.

* * *

Пипа уже с утра стояла на ушах. Ее интуитивная магия кипела и бурлила. По Жилому Этажу прокатывались захлестывающие волны недовольства. Пипенция хотела такое платье, которое сделало бы ее на десять сантиметров выше и на десять килограммов легче. Платья, однако, упрямились. Даже самое послушное из них скидывало всего пять килограммов и добавляло всего три сантиметра. Дочке же повелителя В.А.М.П.И.Р этого было явно недостаточно.

На экране зудильника Пипы постоянно маячила тетя Нинель. По щукиному велению и ее собственному хотению она была телепортирована в бутик на Лысой Горе и там, дистанционно руководимая дочерью, подыскивала ей платье. Три ведьмы и один худосочный вурдалак – сотрудники бутика – были загнаты вусмерть. Платья посылались привычной в магическом мире почтой. Окно в комнате то и дело хлопало, и влетали купидончики с вешалками в руках.