Роман с Джульеттой

Алина покачала головой:

– Я потрясена. Это не просто лучше, это отлично! Надеюсь, вы сообщите актерам о своем решении сразу же после репетиции. Приятное известие, безусловно, подогреет их энтузиазм. – Она посмотрела на Маркова. Тот оживленно жестикулировал ей со сцены. – Все, мне нужно бежать. Режиссер уже нервничает. Обговорим все детали позже. – И послала воздушный поцелуй уставившейся на нее троице. – До встречи, господа!

Сергей Марков подал ей руку, и Алина поднялась на сцену.

– Прогоняем сцену первого появления Джульетты! – выкрикнул Марков. – Акт первый, сцена вторая. Заняты: Галина Собецкая – синьора Капулетти, Мария Леонидовна – кормилица и Артем Полуянов – слуга. Давайте за кулисы!

Алина набрала полную грудь воздуха и с силой его выдохнула, наблюдая, как к сцене направляются Собецкая, Артем и незнакомая ей пожилая актриса. Процесс пошел! Она снова на сцене. И это означает, что жизнь продолжается! И в этой жизни будет гораздо больше счастья и везения, чем это случалось прежде!

Глава 6

Дни пролетали мгновенно. Алине казалось, что она видит удивительный сон, и только боялась проснуться, чтобы чудо, в котором она пребывала, не закончилось неприятным пробуждением. И это при том, что она крутилась как белка в колесе. Обязанностей домработницы с нее никто не снимал, поэтому она спала в сутки не более четырех часов – в два часа ночи ложилась, в шесть утра просыпалась, готовила обед и ужин для охранников, наводила порядок на кухне. Уборку дома она оставила на последний перед возвращением Луганцева и Ильи день. И затем мчалась в город, чтобы повидать детей и тетушку. Если удавалось, заезжала к Ольге, на скорую руку делилась с ней новостями или обсуждала те или иные события. Выпивала чашку кофе, выкуривала сигарету и ехала в театр на репетицию. В четыре пополудни возвращалась домой, перебрасывалась несколькими словами с Полиной, если та успевала вернуться из музыкальной школы, подбадривала тетушку, которая при виде племянницы привычно ахала и возмущалась, что Алина вконец загнала себя, и снова ехала в особняк Луганцева к привычным уже заботам и хлопотам. По дороге она заглядывала на рынок или в магазин, чтобы купить продукты, и часам к шести, редко к семи была уже на рабочем месте, чтобы накормить ужином охранников.

В театре все складывалось удачнее некуда. Репетиции не срывались, режиссер если и нервничал в преддверии премьеры, то старался это не афишировать, наездами на актеров не злоупотреблял и только все чаще и чаще мрачно шутил или вдруг принимался бегать по сцене с криками: «Артем, я тебя умоляю! Ты – слуга, а не диск-жокей и тем более не шут на ярмарке. Что с тобой? Головой дергаешь! Рот до ушей!»

Артем покорно снимал наушники плеера и виновато разводил руками. Дожидаясь своего выхода на сцену, он слушал какую-то, по его словам, «продвинутую» музыку, и поэтому его мысли постоянно витали где-то в заоблачных далях и не всегда успевали вернуться обратно.

Актеры поначалу относились к Алине настороженно, но она и не пыталась навязывать свою дружбу. Вела себя ровно, никому предпочтения не оказывала. Разве иногда что-то подсказывала Артему или Максиму, но к другим со своими советами не лезла. И это оценили. Сначала перестали замолкать при ее появлении и придирчиво оглядывать ее наряды. Затем случился день рождения Марии Леонидовны, той самой пожилой актрисы, которая играла кормилицу в спектакле, и Алину впервые пригласили на дружеский междусобойчик. На вечеринку Алина явилась с коробкой пирожков, которые сама испекла, потратив на это полночи. На следующий день к ней подошла Галина Собецкая и шепотом поинтересовалась, какой косметикой Алина пользуется, и попросила одолжить ей сигарету…

По всему выходило, что все страхи Алины напрасны. Коллеги поняли, что она не представляет для них опасности и присутствие Алины в чем-то даже выгодно, в смысле убедительных прибавок к зарплате. Вот только с Зоей Аркадьевной Алина никак не могла определиться. Завтруппой то мило ей улыбалась, то вдруг принималась шипеть, что затраты на новые платья для Джульетты слишком велики, хотя они полностью были оплачены из кармана Цуранова. Возможно, она завидовала молодости и красоте новой примы, по крайней мере, такую версию выдвинул Артем Полуянов. Но Алина подозревала другое. Просто вольно или невольно она покусилась на непререкаемый авторитет Зои Аркадьевны в театре. Сергей Марков теперь постоянно советовался с Алиной по поводу мизансцен, костюмов, декораций и массы мелких деталей. Карнаухов смотрел на нее с благоговением, решив часть материальных проблем за счет спонсоров. Карина и та считала своим долгом встретить Алину на входе в театр и посвятить хотя бы пять минут старым, но приятным воспоминаниям, когда староковровский театр гремел на всю область, а ее, Карину, приглашал сниматься в своих фильмах сам Сергей Бондарчук. «Представляете, я пробовалась на роль Наташи Ростовой, – лицо Карины принимало трагическое выражение, а по щеке скользила одинокая, крупная слеза, которую она не торопилась смахнуть. – Но сами понимаете, деточка, прихоти режиссеров, интриги… – Она громко вздыхала и трубно сморкалась в большой носовой платок. – Поэтому, деточка, пока вы молоды и красивы, не распыляйте свой талант. Боритесь за свое место под солнцем!..»