Роман с Джульеттой

– Спасибо вам за вечер, – сказала она, мило улыбнувшись, – но я устала и хотела бы лечь сегодня чуть раньше.

– А может… – Серпухов посмотрел на нее. – Может, все-таки заедем ко мне на полчаса? Я покажу вам свой дом, зимний сад. Выпьем шампанского, послушаем музыку… Что вы предпочитаете: классику, джаз, современную эстраду?

– Я предпочитаю классику, но как-нибудь в другой раз!

– Я вас ловлю на слове! – расплылся в довольной улыбке Серпухов.

– Не надо меня ловить! – тоже улыбнулась Алина. – Я этого не люблю.

– Понял! – Серпухов взял ее под руку. – Знали бы вы, как я люблю капризных и непредсказуемых женщин.

Алина вздохнула. Господи, как она устала от его любезностей. Но вида не подала.

Под прицелом множества глаз они прошли к выходу. К счастью, Алина не слышала, как высокий бармен, встряхивая шейкером, сказал Савелию:

– Я же говорил, что мне ее лицо знакомо. И впрямь она актриса. Алина Заблоцкая! Я ее недавно в сериале видел, забыл, как называется.

А Савелий угрюмо добавил:

– Попалась птичка в клетку! Серпухов ее из своих лапищ не выпустит. И вправду обломался Илья Сергеевич.

– Точно обломался, – отозвался официант, которого Савелий называл Толяном, – все они бабы такие! На деньги падкие… А знаменитые тем более!

Глава 19

Алина смогла забыться только к исходу ночи. Она думала о предстоящем испытании, не сомневаясь, что справится с ним. И все же мрачные предчувствия не покидали ее. Ее то трясло, как от озноба, то бросало в жар, но она никак не могла избавиться от навязчивого видения. Луганцев с его холодным, ничего не выражавшим взглядом все время стоял у нее перед глазами. Алина повернулась на бок и с тоской посмотрела на серый проем окна. Неужели эта ночь никогда не закончится? Бессонница доконала ее, но она понимала, что это следствие тех волнений, который ей пришлось пережить за вчерашний день и вечер особенно.

Веки налились свинцовой тяжестью. Алина закрыла глаза и увидела себя в небольшой прихожей, стены которой были покрыты деревянными панелями. Тусклый свет струился из единственного светильника на потолке. Ее босые ноги утопали в длинном ворсе ковра, а прямо перед ней виднелась лестница, которая вела на второй этаж. Неожиданно откуда-то сбоку появился Луганцев. Алина попыталась закутаться в шаль, оказывается, на ней ничего не было, кроме короткой рубашки. И она запаниковала, потому что шаль куда-то испарилась.

Не сводя с нее взгляда, Луганцев подошел и положил руки на ее плечи. Они были нестерпимо горячими, как и его губы, которыми он нашел ее рот. Он целовал ее, прижимая к себе все сильнее и сильнее, а она лишь вяло сопротивлялась, потому что силы оставили ее окончательно. Она задыхалась, а он все не отрывался от ее губ. Его рука скользнула ей под рубашку, и тогда Алина не выдержала, толкнула его в грудь и бросилась к лестнице. Она оказалась неожиданно крутой, со скользкими ступенями. Алина упала и принялась ползти вверх по лестнице, конец которой терялся в темноте. И тут Луганцев снова настиг ее.

– Не убежишь! – Его лицо приблизилось почти вплотную к ее лицу. Взгляд его был по-прежнему холодным, а голос бесстрастным. – От меня не убежишь! – повторил он и вдруг вскинул ее на плечо. Алина пыталась кричать, но горло сдавил спазм, и она только нечленораздельно захрипела.

Луганцев легко, словно не чувствовал ноши на своем плече, взбежал по лестнице, толкнул ногой какую-то дверь и почти швырнул Алину на широкую кровать. Комната была абсолютно пустой, и ее освещало лишь пламя камина. Луганцев упал рядом с ней на колени и принялся стаскивать с себя пиджак, брюки, затем дошла очередь до рубашки.

– Нет, ты не можешь! – закричала она. – Я тебя совсем не знаю! Ты – чудовище! – Она попыталась вскочить, но запуталась в шкурах и упала на спину. – Убирайся! – закричала она. Но он уже навалился на нее всем телом. И она поняла, что совсем не хочет сопротивляться. Тело его было горячим, а спина – влажной от пота. Она осторожна, едва касаясь, провела по ней пальцами. Луганцев глухо застонал и прильнул к ее губам долгим, невыносимо долгим поцелуем…

– Не-ет! – закричала она и вскочила на постели. Простыни сбились, одеяло сползло в ноги, а подушка валялась на полу.

Алину трясло, как в лихорадке. Она с недоумением посмотрела на окно. Серый предрассветный сумрак наполнял комнату. Она взглянула на будильник. Начало восьмого, пора вставать, но можно полежать еще четверть часа, чтобы собраться с мыслями. Она водрузила на место подушку, подтянула одеяло и снова легла. Сердце ее продолжало колотиться. И она вдруг поняла, что очень хотела бы досмотреть прерванный сон, но как жаль, на это уже не осталось времени.