И черт с нами

– Ага, это я понимаю, – торопливо кивнул Шульгин. – Но я действительно не знаю, где спрятан оригинал.

– Так программа все же где-то спрятана?

– Ну, ясное дело. – Ти-кодер глянул на меня так, будто я задал настолько глупый вопрос, что и отвечать-то на него не стоило. – Мы с Читером были не такие кретины, чтобы отдать кому-то оригинал программы, которая, как выясняется, стоит намного больше, чем нам за нее заплатили. Должен быть какой-то ключ, что-то, что подскажет, где ее искать. – Шульгин старательно поскреб затылок. – Что-то есть в этом пси-модуле… Что-то есть непременно. Нужно только догадаться, с какой стороны подступиться.

– Имей в виду, у нас мало времени, – сказал Гамигин.

– Ага, – кивнул Шульгин.

– С чего ты взял, что программа дорого стоит? – спросил я.

– Шмидт сказал, – ответил Флопарь. – На следующий день после того, как Зифул посмотрел демо-версию, Шмидт пришел пораньше, пока демона не было, и говорит нам с Читером, черт, мол, уверен, что святоши за эту программу кучу нимов отвалить могут. Мы с Читером поначалу замялись – все же Зифул программу заказал, да и аванс уже заплатил. Но Шмидт уже все продумал. Для чего, говорит, программа была заказана – для демонстрации всем желающим. Ну и продемонстрируем, черт с ней, но только урезанный вариант. А полный имеем право святошам продать, поскольку это наша интеллектуальная собственность. В конце концов получим со святош деньги, так и задаток Зифулу вернем. Мы и согласились.

– Переговоры со святошами взялся вести Шмидт?

– Да. Он сказал, что у него есть выходы на того, с кем можно поговорить на эту тему. Но спустя пару дней Шмидт вдруг заявил, что нашел более выгодных покупателей.

Гамигин показал мне два пальца.

Я едва заметно наклонил голову. Теперь, по крайней мере, понятно, с чего вдруг «назары» прилетели в Московию.

– Дальше, – потребовал я.

– Еще через два дня Шмидт исчез. Зифул занервничал. Стал расспрашивать, кому Шмидт собирался толкнуть программу. Требовал, чтобы прогу ему отдали. Мы с Читером прикинулись, что знать ничего не знаем. А программу вроде как Шмидт забрал, для тестирования своего фантастического аппарата. Ну, а потом… – Флопарь посмотрел на дно кружки, залитое кофейной гущей. – Видно, я… Ну, Шульгин то есть, решил, что нужно подстраховаться. И сделал пси-модуль.

– Все? – спросил я после паузы.

– Ага, – кивнул Шульгин.

Глава 21

Шмидт

Похоже, что Шульгин, вернее, то, что от него осталось, не врал. Или – не врало… Нет, пожалуй, все же это был он. А он и в самом деле больше ничего не знал. Или не умел вычленить из имеющейся у него информации ключевые моменты, которые могли помочь нам продолжить поиск злосчастной программы. Выходит, нам с Гамигином нужно было сделать это за него. Задача, что и говорить, не из легких. Ну так что ж, чем труднее задача, тем интереснее ее решить. Вот мне бы только поспать часика три-четыре, чтобы голова стала свежей и мысли не тормозили, как ржавые шестеренки.

– Нам нужен Шмидт, – сказал Гамигин.

Тут мне нечего было возразить. Шмидт был интересной фигурой, роль которой в партии, общие контуры которой наконец-то начали вырисовываться, была все еще не ясна. Но:

– Если бы Шульгин имел полную версию программы, то сейчас она находилась бы у святош или «назаров». Однако ни у тех ни у других ее нет.

– И тем не менее…

Конечно. Я понял напарника без слов. Другого источника информации, кроме Шмидта, у нас на примете не было.

– Кроме того, – Анс с чисто демонической подозрительностью посмотрел на ангела, – непонятно, почему святоши думали, что Аавал может вывести их на программу?

– Понятия не имею, – развел руками повар. – Я сегодня впервые обо всем этом услышал.

Я посмотрел на ангела. Нет, не был Аавал похож на хитрого авантюриста. Да и Шульгин не проявлял ни малейшего интереса к повару.

– Подумай как следует, – обратился я к Шульгину. – Как нам отыскать Шмидта?

– Ну… – Ти-кодер задумчиво потер подбородок. – Я могу описать, как он выглядит.

– Ага, – кивнул я, копируя манеру Флопаря. – И что мы будем делать с этим словесным портретом? Поместим объявление в газете? Почему-то я очень сомневаюсь в том, что Шмидт снова заявится в «Оскар Уайльд».

– А фотография?

– Что «фотография»? – посмотрел я на задавшего вопрос Степана.

– Фотография Шмидта? Она может помочь?

Мне показалось, что я ослышался.