Забыть резервацию

– Какие еще места для эвакуации населения были названы? – перебил девушку Стинов.

– Я запомнила только то, что руководство филиала и часть секторов, в которых расположены лаборатории и опытные производства, будут эвакуироваться в Сельскохозяйственную зону, – ответила Надя. – Наверное, это запало мне в память, потому что то же самое место называла и Сьюзен.

– Продолжай, – кивнул Тейнер.

– В конце своей речи шеф службы безопасности сказал, что не знает, удастся ли ему еще раз выйти в эфир, и поэтому попросил всех, кто слышал это его обращение, проинформировать соседей, которые, возможно, еще не подозревают о грозящей опасности. В этот момент кто-то окликнул его. Шеф безопасности обернулся, что-то резко крикнул и в следующую секунду пропал с экрана, по которому вновь потекли разноцветные всполохи.

Честно признаться, я совершенно растерялась. Что было делать? Хватать сумку, которую я уже успела частично собрать, и бежать к переходу в сектор Паскаля? Или, может быть, ждать каких-то дополнительных сообщений? О каких животных говорил шеф службы безопасности? Каким образом они могли попасть в Сферу? Да еще в таком количестве, чтобы представлять угрозу едва ли не для всех секторов?.. По здравом размышлении все это становилось похожим на какой-то глупый розыгрыш.

Я все еще терялась в догадках, когда с улицы раздался ужасный крик… Боже мой… У меня до сих пор мороз по коже, когда я это вспоминаю… В последующие дни мне довелось услышать подобные вопли не раз, но именно этот, первый, крик, приглушенный расстоянием и оконным стеклом, я слышу в ночных кошмарах… Это не был вопль отчаяния или ужаса, нет… Этот крик, как мне тогда показалось, покидал тело вместе с жизнью… Услышав его, я словно наяву увидела, как умирает человек, медленно сдавливаемый двумя металлическими плитами… – Надя запрокинула голову назад и быстро провела ладонями по лицу. – Я схватила сумку и выбежала из корпуса. В центральном проходе творилось нечто невообразимое. Выбегая из корпусов, люди бросались в разные стороны. Кто-то искал знакомых или родственников, кто-то просто не понимал, что происходит. Со всех сторон раздавались крики. По большей части это были вопросы, проклятия и оклики. Но среди них то и дело звучали крики, подобные тому, что выгнал меня из дома. Понять, с какой стороны приближается опасность, было невозможно.

При общей неразберихе основной людской поток направлялся все же в сторону сектора Паскаля. Но очень скоро вышел из строя движущийся тротуар – то ли не выдержал непредусмотренной нагрузки, то ли его что-то заклинило, – и в центральном проходе возникла пробка, которая становилась все плотнее из-за людей, пытавшихся выбраться из боковых проходов.

Возможно, в других местах эвакуация проходила более упорядоченно и организованно. Но сектор Архимеда был жилой зоной. Здесь не оказалось никого из представителей администрации филиала или службы безопасности, чьи приказы выполнялись бы всеми беспрекословно, поэтому все происходило стихийно. Люди пытались тащить с собой какой-то домашний скарб, что-то из вещей, которые, как они считали, могли им пригодиться. Особенно трудно приходилось семейным, у которых на руках находились плачущие дети. Это был водоворот из людских тел, который затягивал в себя все новые жертвы. Я видела, как находившейся рядом со мной женщине стало плохо – голова ее свесилась на плечо, глаза закатились, изо рта потекла пена. Но ни я, ни кто-либо другой не могли ей помочь! В этой давке было невозможно даже просто поднять руку! И потерявшая сознание женщина продолжала двигаться вместе со всеми – она не могла упасть, потому что со всех сторон ее сжимали тела других людей!..

Но самое ужасное началось, когда появились эти звери, или кто там они есть на самом деле, о которых предупреждал шеф службы безопасности. Находившиеся в центре толпы их не видели, но зато нам прекрасно были слышны крики жертв, живьем раздираемых на куски… Хотя, наверное, в страшной давке, возникшей вслед за всеобщей паникой, погибло не меньше людей, чем пострадало от этих хищников.

Я пыталась прорваться вперед вместе со всеми, работая локтями, ногами, головой. Сумку, которая висела у меня на плече, я, сама не заметив как и где, потеряла. В тот момент я ни о чем не думала – ни о страшных существах, пожирающих людей, ни о том, что шагаю уже не по тротуару, а по телам упавших людей. Сознание было сосредоточено на одной цели – устоять на ногах. Тому, кто оступался и падал, подняться было уже невозможно. Ему суждено было умереть, растоптанному ногами своих товарищей и соседей.