Антик с гвоздикой

— Мы хотели набрать букеты для столовой и гостиной. Там столько ромашек!

— Ромашек полно за усадьбой, и совсем не надо снаряжать коляску и кучера для подобных целей. Разве я не права?

Вместо ответа Ксения опустила голову. Наталья поджала губы и смерила ее взглядом. Затем взяла лежащий рядом сверток и, брезгливо скривившись, извлекла из него соломенную шляпку. Вернее, то, что от нее осталось.

— А теперь объясни, дорогая, по какому поводу тебе вздумалось вырядиться в новую шляпку? Неужто ромашки стоят подобного почитания? Надеюсь, они по достоинству оценили твой наряд?

Ксения покраснела, но ничего не ответила. Да и что можно было сказать в свое оправдание?

— Это я попросил Ксюшу надеть новую шляпку, — опять влез в разговор ее защитник. — На старой у нее и ленты, и цветы еще прошлым летом выгорели.

— Помолчи, когда старшие разговаривают, — прервала его мать и не удержалась, добавила: — Надо же, как вы против меня спелись! Слова уже нельзя сказать!

— Маменька, — Павлик не уступал ей в упрямстве, — Ксюша и Марфа ни в чем не виноваты. Этот бык выскочил из леса. Вы должны пастухов наказать, что позволили ему вырваться.

— Они будут наказаны, — произнесла Наташа сквозь зубы. — Они у меня узнают, как исправно службу нести! — Она прижала голову Павлика к груди и принялась покрывать ее поцелуями. — Господи, сынок, ты не понимаешь, что он мог вас изувечить, убить… — Она заглянула ему в глаза. — Скажи, только честно, ты сильно испугался? А то я велю привезти из села бабку, чтобы она заговорила тебя от испуга.

— Ничего не надо! Я совсем не испугался! — Мальчик вскочил на ноги и воинственно сжал кулаки. — Я тоже хочу научиться скакать на лошади, как князь! Вы бы видели, маменька, как он лихо загнал быка в воду. И тот сразу перестал буянить. Поревел малость для порядка, и все!

— И все! — вздохнула Наташа и опять перевела взгляд на сестру. И Ксении крайне не поздоровилось от этого взгляда. Сестра встала с дивана. Опершись ладонью о стол, она произнесла, как обрубила: — С сегодняшнего дня все прогулки вне усадьбы прекращаю! Я не потерплю, чтобы моя сестра, которую я полностью содержу, рисковала жизнью моего сына в угоду своим низменным желаниям. Я не потерплю, чтобы она без моего ведома встречалась с незнакомыми мужчинами! Я не потерплю, чтобы эти мерзкие животные, которые пропахли вином и табаком, ступали на мою землю даже ради благих целей.

— Но, маменька! — Павлик соскочил с дивана, схватил мать за руки, заглянул ей в глаза. — Вы не можете запретить нам гулять! Быка снова заковали в цепи, и он больше не вырвется! А меня Егор обещал научить на лошади кататься и на веслах по озеру ходить…

— Ни боже мой! — вскрикнула в ужасе Наташа. — Никаких лошадей! Они же могут понести или лягнуть! И про лодку ничего слушать не хочу. А если ветер подует и перевернет ее? Нет, нет, даже речи не может быть! — Она отстранила сына от себя. — Перестань морочить мне голову. Сейчас отужинаем, прочитаешь мне четыре страницы по-латыни. Посмотрим, чему тебя Ксения научила, помимо того, чтобы лгать про журавлей. — И с укором посмотрела на сестру. — Ты знала про лошадей и лодку? При тебе Егорка ему обещал?

Ксения не успела ответить. Глаза Павлика яростно блеснули. Он топнул ногой.

— Ксюша не учит меня лгать! И Егора не трогайте! Он не виноват! Я его сам просил! — И вдруг зашелся в плаче: — Противная маменька, злая маменька! — И когда Наташа попыталась его обнять, вырвался из ее рук и выбежал из столовой.

— Ну, чего застыла? — Наташа побледнела и с гневом посмотрела на сестру. — Добилась, чего хотела? Матушка ему, видите ли, злыдня несносная, а тетка — ангел небесный! — Лицо ее скривилось. Она быстро отвернулась, махнула рукой и приказала: — Беги за ним! Как бы чего не случилось.

Ксения кивнула головой и, подобрав юбки, выбежала вслед за племянником.

ГЛАВА 6

Дубу, раскинувшему свои ветви почти над самым парадным крыльцом, было около трехсот лет. «Антик с гвоздикой» построили на месте старой, еще боярской усадьбы, напоминавшей скорее небольшую крепость, что по тем смутным и ненадежным временам было более чем оправданно. Дуб исполнял роль сторожевой башни, и в его густых ветвях хоронился настил из досок для исправно менявшихся часовых, которые не спускали глаз с озера и ведущей к усадьбе дороги. В те, уже ставшие преданием годы густые леса подходили к озеру к боярской усадьбе вплотную, и всякой нечисти в них водилось предостаточно, начиная от дикого зверя и кончая разбойничьим людом, чьи набеги были не менее опасны, чем встреча с волчьей стаей в чистом поле непроглядной зимней ночью.