Антик с гвоздикой

И она не зря спрашивала Ксюшу, правда ли, что Павлик похож на нее, хотя в душе хотела услышать совсем другой ответ…

Наконец графиня встала с постели. Лицо ее было мокрым от слез. Никогда больше не испытать ей того, что она испытала десять лет назад в этой самой кровати. Никогда не расправлять ей смятых простыней, не поднимать с пола подушек и одеяла. И не подносить в дрожащих руках кувшин с морсом, чтобы он, самый ласковый и нежный, любимый и желанный, вновь и вновь утолил свою жажду. Никогда больше не почувствовать ей столь искренней ответной любви и ответного желания. Пусть даже ей скажут об этом тысячу тысяч раз, произнесут самые красивые и нежные слова, но она всегда будет помнить о том, что в любви вполне можно обойтись без слов.

Графиня подошла к высокому дубовому комоду. Сняла висевший на шее рядом с нательным крестиком ключ и открыла один из ящиков. Там хранилась одна-единственная вещь — крошечная шкатулка. Графиня достала из нее медальон в форме сердечка на тонкой золотой цепочке. Помедлив секунду, она надела его на шею и подошла к окну.

Распахнулись шторы, чтобы открыть ей мир во всей красоте ясного летнего дня. К воротам усадьбы подъезжала коляска. Ксения и Марфуша весело о чем-то болтали. Головы их украшали венки из огромных ромашек. Лохматую чуприну восседавшего на облучке Евсея тоже завершал не менее лохматый венок. А Павлик, взгромоздившись ему на плечи, размахивал руками и, кажется, что-то громко распевал. Венок съехал мальчику на уши, он стянул его на ходу и принялся размахивать теперь уже им, подпрыгивая на плечах Евсея. Кузнец придерживал Павлика одной рукой за ноги, второй же умудрялся управляться с поводьями, принуждая лошадей не уклоняться с пути. Хитрые животные так и стремились отщипнуть украдкой травы с газона или цветок с клумбы.

Чрезмерно живописная группа благополучно миновала ворота. При этом у Наташи впервые с момента рождения Павлика не захолонуло сердце от подобного беспорядка. Впервые она испытала не страх, а что-то наподобие гордости за сына. По правде, он сидел на плечах Евсея как заправский всадник, и она даже подумала, не стоит ли приобрести для него пони, чтобы начать обучение верховой езде.

Коляска завернула за угол дома, а Наташа отошла от окна и задумчиво посмотрела на медальон. Щелкнул замочек. Внутри покоилась прядь черных волос, но она не принадлежала Павлику или Федору Изместьеву, иначе зачем было графине прижиматься к ней губами? Слезы вновь хлынули из глаз, и графиня торопливо закрыла медальон. А после столь же спешно отправилась в умывальную комнату, чтобы смыть с лица следы сна и слез. Никто не только в «Антике с гвоздикой», но и во всем белом свете, не должен был знать о минутных слабостях его хозяйки, тем более об ее слезах…

ГЛАВА 16

За обедом Наташа была молчалива, но с ее лица исчезло напряжение, пугавшее Ксению в последнее время. И взгляд у сестры сегодня был мечтательным и слегка печальным. Иногда она переводила его на окно, затем на Павлика или на нее, Ксюшу, и тогда в глазах Наташи появлялась тревога. Какие-то не слишком веселые мысли продолжали терзать ее душу, но она не спешила делиться ими с сестрой, а та не настаивала, опасаясь вызвать новый приступ гнева.

— Завтра я еду в Белореченск по делам, — наконец произнесла Наташа и задумчиво посмотрела на сестру. — Думаю, вам с Павликом следует поехать со мной. Немного развлечетесь, пока я буду в земстве, а после поездим по лавкам, купим, что понравится. Ночевать будем в гостинице, а послезавтра вернемся домой.

— Так долго? — протянул с сожалением Павлик и посмотрел на тетку. — Давай останемся дома.

— Что-о? — поразилась графиня. — Вы не хотите ехать со мной? — Она положила ладонь на голову сына. — Что случилось? Ты всегда просился взять тебя в Белореченск или в Матуриху! И когда я наконец согласилась, ты хочешь остаться дома? — Она перевела взгляд на Ксению. — Объясни, дорогая, столь разительные перемены. Отчего моемусыну разонравились прогулки с матушкой?

— Нет, нет, — запротестовала Ксения и строго посмотрела на племянника. — Мы очень рады и обязательно поедем с тобой. Я слышала, что на ярмарке выступают кукольники с Петрушкой. Пока ты будешь в земстве, мы побываем на ярмарке. Ты ведь нам разрешишь, правда?

Графиня пожала плечами.

— Очень низкое зрелище. Грубые шутки, даже срамные. Чему это научит Павлика?

— Хорошо, — покорно согласилась Ксения, — тогда мы покачаемся на качелях, поедим мороженого.