Невеста-обманщица

— Но ты так…

— Что так? — спросил он сквозь стиснутые зубы. Ее руки блуждали по его телу, она склонила лицо и пристально смотрела на него. Потом вдруг упала на колени, и он понял, что сейчас она возьмет его в рот. Он уже чувствовал на нем ее теплое дыхание. Мысль о том, что она может взять его в рот, заставила его дрожать; его терпение было на пределе. Он молился, чтобы к нему вернулась хоть капля его самообладания, которым он так хвастал. Это было какое-то помешательство. Он резко поднял ее и крепко прижал к себе.

— Я хочу тебя, — сказал он прямо ей в рот. — Раздвинь губы, да, так, так, правильно.

Ее рот наполнился его теплым дыханием, его руки дико блуждали по ее спине и сжимали ягодицы. Потом он проник в ее рот, дотрагиваясь до ее языка своим, и прижимал ее все крепче, так что она чувствовала, какой он твердый и горячий; его руки лежали на ее обнаженных ногах, лихорадочно поглаживая их, его пальцы трогали бедра, пытаясь раздвинуть их. Она сделала движение, чтобы уклониться, и в это мгновение до него дошло, что она испугана. Ее тело напряглось и одеревенело.

Дуглас пришел в себя. Слишком быстро, он действовал слишком быстро. На него это не похоже. Обычно такой осторожный, медлительный, очень раскованный, он сейчас просто обезумел. Он, великолепный любовник, боится дьявола, который таится в этой женщине. Ах, но ему хочется раздвинуть ее женскую плоть и войти в то же самое мгновение, глубоко и сильно; но ведь он сам сказал ей, что никогда не ведет себя как свинья. Черт, и зачем он только хвастался. Он должен взять себя в руки. Она — девственница, а он — отнюдь не новичок. У него большой опыт, и он знает, как все должно происходить. Это беспорядочное хватание, трепет и дрожь не к лицу опытному мужчине. Он сделал глубокий вздох. Потом отпустил ее и сделал шаг назад. Поднял халат, набросил его на плечи. Он не допустит, чтобы семяизвержение произошло раньше времени; тогда она с полным правом посмеется над его славой непревзойденного любовника.

— Извини, я испугал тебя, — сказал он глухим низким голосом и тут же засмеялся над собой:

— Нет, мне просто не верится, Александра. — Он взял ее за руки и начал поглаживать их сверху вниз и снизу вверх, просто для того, чтобы как-то дотрагиваться до нее. — Никогда прежде, поверь мне, никогда прежде я не испытывал такого неистового желания, такого страшного нетерпения. Это правда, и я потрясен тем, что не смог сохранить контроль над собой. Мне это совсем не нравится. И это вовсе не похоже на меня. Ты всего лишь женщина, если уж говорить начистоту, такая же, как любая другая, невзирая на то, что ты — моя жена. Я не лгу тебе, Александра. Нет, пожалуйста, не смотри на меня как на какого-то монстра. Я вовсе не отвергаю тебя. В тот раз я был совершенным дураком и сегодня все будет по-другому. Я не хочу ни пугать тебя, ни причинять тебе боль. Боже, как хороши твои груди.

Он тяжело дышал, так, словно пробежал по Нортклиффской пустоши туда и обратно. Его мужское естество требовало выхода. Александра прижала ладонь к его сердцу. Быстрые толчки. Он хочет ее. Если она будет вести себя, будто глупое дитя, он охладеет к ней.

— Пожалуйста, Дуглас, прости, что я испугалась. Я больше не буду вести себя, как девственница.

— Ты и есть девственница, — засмеялся он, восхитившись ее признанием. У нее был все еще настороженный вид, но она готова принять его, а он сгорает от желания научить ее. — Иди сюда.

Она подошла и встала перед ним.

— Ты видишь, я очень хочу тебя и не в силах контролировать себя. Хочешь остаться здесь или перейдем в мою спальню?

— Я хочу пойти к тебе.

Не говоря ни слова, Дуглас поднял ее на руки и крепко прижал к себе. Ощутил на своей щеке ее теплое дыхание и поцелуй, неумелый поцелуй сомкнутыми губами. Так может целовать только девственница, невинный поцелуй, которым девушка награждает своего дядю. Но все равно он понравился ему и еще больше распалил его. Он опустил ее на кровать и развернул к себе лицом. Она снова поцеловала его, теперь поцелуй пришелся куда-то в ухо, а потом слегка укусила его за мочку.

Он лег в кровать. Прерывистое дыхание выдавало его нетерпение.

— Теперь послушай меня, — сказал он, делая над собой усилие, чтобы не дотрагиваться до нее, а только смотреть на ее тело, распростершееся посреди кровати. — Я больше не хочу, чтобы ты дотрагивалась до меня или целовала. Не знаю, что со мной происходит, но я не смогу вынести этого, Александра. Ты понимаешь? — Он снова вспомнил, как Райдер назвал его ледышкой. Ха!