Невеста-обманщица

Дуглас поднес свои карты к самому лицу, чтобы скрыть злорадную усмешку, когда Алике в очередной раз обыграла Джульетту. Вместо того чтобы благоразумно промолчать, на этот раз Джульетта громко запротестовала. Бросив карты на стол, она встала и топнула ножкой.

— Откуда вы могли знать, что у меня на руках король пик? Ведь это невозможно. Почему вы зашли с козырного туза, а не с другой карты? Конечно же, все это объясняется везением. А может быть, и зеркалом, которое я у вас заметила.

Это было уж чересчур. Дуглас поднялся и ледяным тоном произнес:

— Я думаю, вы просто устали. Ничем иным я не могу объяснить столь необдуманные слова.

Джульетта задержала дыхание и, сочтя за лучшее промолчать, позволила дяде Альберту увести себя из гостиной.

— Она красива, — беспристрастно отметила Синджен, — но непроходимо глупа. Жаль.

— Чего тебе жаль, малышка? — спросил Тони, улыбаясь.

— Какой-нибудь несчастный женится на ней, околдованный ее красотой, но в один прекрасный день проснется и поймет, что женат на неумной женщине, в которой к тому же нет ни капли доброты.

Мелисанда подошла к мужу и встала рядом с ним. Она положила руку ему на плечо и сказала:

— А мне жаль тебя, потому что против тебя играла Алике. Она же просто убийца. Папа научил ее играть. А Реджинальд пробовал учить ее блефовать, но это у нее плохо выходило. Она всегда начинала краснеть.

— Ей не мешает подучиться считать, — заметил Дуглас.

— Должен тебе сказать, что обучение Александры — теперь всецело твоя обязанность, кузен, — произнес Тони, поднимаясь. Затем он отвесил ей поклон и, пожелав всем спокойной ночи, покинул компанию.

Поднимаясь с Дугласом к себе в спальню, Александра вздохнула.

— Вечер был очень долгим, но я отблагодарю тебя за него, — сказал Дуглас.

— Да, — ответила Александра, и голос ее неожиданно осип. О Боже, подумала она, неужели он будет настаивать на том, чтобы провести эту ночь с нею? Она замедлила шаги.

Дуглас остановился посреди длинного коридора и, взяв ее за плечи, отчеканил:

— Я хочу, чтобы ты уяснила себе одну вещь и в дальнейшем уже не вздыхала. У тебя есть только один выбор. Чью кровать ты предпочитаешь, свою или мою?

И все-таки даже в этом он не оставил ей выбора. , Он мягко направил жену в свою спальню и, закрыв дверь, запер ее на ключ. Потом встал и задумчиво посмотрел на Алике. Слабый свет от камина освещал комнату.

— Я не напугаю тебя сегодня. Я буду спокойным и нежным. И ты получишь от этого такое же удовольствие, как и я. У меня большой опыт, очень большой. Я буду таким же неторопливым и медленным, как этот огонь. Ты веришь мне?

Она молча посмотрела на огонь, потом на него.

— Скажи “да”, черт возьми.

— Да.

Она протянула к нему руки, и уже в следующее мгновение он подхватил ее и понес к кровати. Он положил ее и как сумасшедший начал стягивать с нее платье, с каждой секундой теряя терпение и, наконец, устав от этих застежек и завязок, просто сорвал его.

— Черт с ним, не имеет значения! Больше он уже не сказал ни слова, так как целовал и целовал ее, и не мог остановиться. Когда он оголил ее грудь, глаза его затуманились, и он со стоном припал к ней. Весь дрожа, накрыл ее своим телом, пытаясь охватить всю ее своими руками и ртом и продолжая при атом срывать с нее остатки одежды.

Потом, когда она лежала перед ним совершенно нагая, он встал, чтобы раздеться самому. Ему было все равно, как он выглядит, лишь бы быстрее сбросить с себя эту одежду.

— Какой ты красивый, Дуглас, — восхитилась она, когда он разделся и встал перед ней обнаженный.

— О нет, нет, — сказал он, но не упал сразу на нее, как в прошлый раз, а раздвинул ей ноги и припал ртом к ее женской плоти.

— Нет, на этот раз все будет как следует. Тебе нравится, Александра? О Боже, какая ты горячая. Да ты дрожишь. Пожалуйста, скажи мне, что ты чувствуешь.

Она застонала и вцепилась ему в волосы, прижимая к себе сильнее. Потом спина ее выгнулась и она закричала.

От этого крика Дуглас совсем потерял самообладание и, не помня себя, глубоко вошел в нее. Александра доводила его до исступления своими стонами. Она припала к его рту и обхватила ногами вокруг талии, помогая ему входить в нее все глубже и глубже. Наконец его наслаждение достигло высшей точки, и с громким стоном он упал на нее. Она ощутила теплую влагу у себя на животе.

— Я люблю тебя, Дуглас. Я всегда тебя любила. — непроизвольно вырвалось у нее.