Харри замешкался.
— Ты слышал, как перерезают человеческое горло? — полюбопытствовал Волер. — Сначала такой скрипучий звук — когда сталь входит в хрящ. Потом — завывания, как в воздушной трубе. Значит, перерезано дыхательное горло. Или глотка? Никогда их не различал.
— Общежитие. Комната четыреста шесть.
— Тьфу ты! Я должен был догадаться.
— Должен был.
— Если ты собираешься устроить там засаду, Харри, лучше откажись от этой затеи. Я возьму мальчишку с собой.
— Нет! Не… Том… Будь добр…
— Добр? Ты сказал «добр»?
Харри не ответил.
— Я поднял тебя из грязи и дал еще один шанс. Ты был так добр — всадил мне нож в спину. Я не виноват, что мне приходится все это делать. Виноват ты. Помни это, Харри.
— Послушай…
— Через двадцать минут дверь должна быть широко открыта, а вы должны сидеть на полу на видном месте и держать руки за головой.
— Том!
Но на этом разговор закончился.
Харри крутанул руль и почувствовал, как автомобиль теряет устойчивость на дороге. По обочинам текла вода, и на секунду ему представилось, будто он в какой-то сказочной стране, где законы физики отменили. Всего на секунду, но у Харри появилось чувство свободы, как будто все уже закончено и поздно что-либо менять. Потом устойчивость вернулась, а сказочная страна исчезла.
«Эскорт» свернул к общежитию и остановился перед входом. Харри выключил зажигание. Девять минут. Он обошел автомобиль, открыл багажник и, отбросив в сторону пустые бутылки и склянки, вынул оттуда скотч. Поднимаясь по лестнице, он достал из кобуры пистолет. Проверить оружие он не успел, но надеялся, что после падения с пятнадцати метров «ческа збройовка» не пострадала. Он остановился на четвертом этаже перед лифтом. Ручка на двери была металлическая, с круглым деревянным набалдашником. Размер как раз подходящий, чтобы незаметно прикрутить с внутренней стороны пистолет без глушителя. Харри зарядил оружие и приладил его к двери двумя кусками клейкой ленты. Если все пойдет, как нужно, воспользоваться им не придется. Мусоропровод рядом с лифтом открылся со скрипом, но глушитель упал в него совершенно бесшумно. Оставалось четыре минуты.
Харри отпер дверь комнаты номер четыреста шесть. У батареи звякнуло железо.
— Какие новости? — Это прозвучало как мольба.
Отковывая Свена от радиатора, Харри почувствовал, как дурно у того пахнет изо рта.
— Плохие, — ответил Харри. — Он приезжает сюда с Олегом.
Харри и Свен сидели на полу в коридоре и ждали.
— Опаздывает, — сказал Свен.
— Да.
Пауза.
— Давай называть песни Игги Попа на букву «си», — предложил Свен. — Начинай.
— Отстань.
— «China Girl».
— Не сейчас, — буркнул Харри.
— Помогает. «Candy».
— «Cry For Love».
— «China Girl».
— Уже было. Сам называл, Сивертсен.
— У нее две версии.
— «Cold Metal».
— Боишься, Харри?
— До смерти.
— Я тоже.
— Отлично. Шансы выжить растут.
— Насколько? На десять процентов? На двад…
— Тшшш! — шикнул Харри.
— Это лифт? — прошептал Сивертсен.
— Поднимаются. Дыши глубоко и спокойно.
Они услышали, как с тихим стуком лифт остановился. Прошло две секунды. Лязгнула решетка. Тихий протяжный скрип. Харри понял, что Волер осторожно открывает дверь.
Тихое бормотание. Звук открываемого мусоропровода. Свен вопросительно посмотрел на Харри.
— Подними руки так, чтобы он мог их видеть, — прошептал Харри.
Они синхронно подняли руки вверх, лязгнули наручники. Открылась стеклянная дверь в конце коридора.
На Олеге были тапки, пижама и спортивная куртка. В голове Харри внезапно возникла картина. Коридор. Ночная рубашка. Шарканье тапок. Мама. Больница.
Прямо за спиной Олега шел Том Волер. Он держал руки в карманах короткой куртки, Харри различал очертания дула пистолета.
— Стоять! — приказал Волер Олегу, когда между ними и Харри со Свеном оставалось пять метров.
Олег смотрел на Харри испуганными черными глазами. Харри старался смотреть в ответ с уверенностью и решительностью во взгляде.
— Парни, а что это вы прикованы друг к другу? Уже стали неразлучными?
Говорил Волер громко, и Харри понял, что он просмотрел списки, составленные перед совместной операцией, и выяснил то, что Харри уже знал: жильцов сейчас на четвертом этаже не было.