Громовая жемчужина

Мальчик-демон сидел на корточках возле костра и что-то увлеченно поджаривал на прутике, то и дело поворачивая над огнем. Рядом с ним стоял еще кто-то, худой и высокий, в дорожном плаще и соломенной плетеной шапке. Подойдя поближе, Кагеру узнал Сахемоти.

– Глянь, он все-таки пришел!

Анук, не прекращая своего занятия, поднял голову, сверкнул глазами. За прошедшие полтора десятка лет он почти не изменился, разве что немного подрос и стал еще краше.

– Еще до полудня явился! Ты проспорил, братец, и теперь понесешь мой короб до самого перевала.

– Еще бы он не поспешил, когда ты поджариваешь его с самого утра. Неразумно, младший брат. А если бы мокквисин надорвался? Здравствуй, Кагеру! Брат еще не спалил тебе все внутренности?

Анук ухмыльнулся, поднял глиняную фигурку на длинном пруте и напоказ сунул ее в огонь. Кагеру дернулся, с трудом удержав крик – ему показалось, что его окатили кипятком. Анук довольно захохотал, снял фигурку с прута голыми руками, не боясь обжечься, и кинул в высокую траву.

– Давно не виделись, мокквисин! – приветствовал он его. – А ты совсем такой, как раньше! Присаживайся к костру – есть разговор.

Если Анук с виду остался почти прежним, то Сахемоти сильно изменился. Низвергнутый бог с двойственной сущностью человека и вани, морского чудовища, которого мокквисин когда-то приманивал колдовством на кровь Кима, больше не напоминал заморенного беспомощного доходягу. Хотя внешне Сахемоти остался тем же хрупким юношей, каждое его движение говорило о силе – спокойной, тихой, упрямой, как текущая вода. Взгляд его бесцветных глаз, сохранив потустороннюю глубину, стал быстрым и внимательным.

– Ты выглядишь даже лучше, чем мы ожидали, – доброжелательно сказал он, с головы до пят осмотрев мокквисина. – Только отощал совсем. Огонь – не лучший источник жизни для смертных, он быстро разрушает тела и почти ничего не дает взамен. Но – благодари Анука, – ты мог не иметь и этого.

– Не стану притворяться, что испытываю благодарность. Если бы моим мнением поинтересовались…

– Но на твое мнение всем наплевать, – бесцеремонно перебил его Анук. – А потому помолчи и послушай моего старшего брата.

– Значит, настала пора отдавать долги?

– Нет, просто выполнять свои обязанности. Какие долги могут быть у раба?

– Уймись, Анук, – укоризненно сказал Сахемоти. – Этак мы просто переругаемся. И ты, Кагеру, смири свою неуместную гордость. Нам троим предстоит работать вместе над сложным и опасным делом. Успех или неудача будет зависеть от каждого из нас. А потому – никакой ругани, насмешек, издевательств. Отныне наши правила – вежливость, доверие, взаимопомощь. Это касается каждого.

Последние слова сопровождались жестким взглядом в сторону Анука. Демон-подросток пожал плечами.

– Как кажешь, старший брат.

Сахемоти сдвинул соломенную шапку на затылок и сел на пригорок возле костра.

– Около восемнадцати лет назад, в этих самых горах, благодаря твоему искусству, мокквисин, и счастливому случаю я возродился в Среднем мире, – заговорил он. – Когда-то он звался Земной Заводью, но теперь это имя забыто – как и все остальные. Я обнаружил, что этот мир изменился. Кирим стал имперской провинцией, его боги забыты и уничтожены. Наши небеса пусты, в них правят чужаки, как и на земле. Все эти годы я странствовал с острова на остров, обошел весь архипелаг с севера на юг, и везде видел одно и то же – разрушенные храмы, заброшенные святилища, бывших богов, вместе с памятью необратимо утративших разум и силу и ставших мелкими бесами…

– Ради этих «откровений», – с насмешкой сказал Кагеру, – не стоило годами странствовать с острова на остров, достаточно было один раз поговорить со мной.

Анук расхохотался. Сахемоти тоже улыбнулся, но у мокквисина как-то сразу пропало желание шутить.

– Знай, мокквисин, что у меня нет никаких причин испытывать к тебе неприязнь. Наоборот, я тебе благодарен. Вольно или невольно, ты сделал мне два подарка. Во-первых – жизнь, а во-вторых – мое истинное имя. Точнее, одно из имен. Но это не важно. Имя – всего лишь кончик нитки, торчащей из клубка. Я тяну за него и разматываю, снимаю слой за слоем, постепенно открывая всё новые знания о себе и своих возможностях.

– Но разве твоя память не вернулась вместе с именем?

– Память бога устроена иначе, чем у смертных. У человека лишь одна личность, у бога их могут быть сотни. Мне пока известно о двух моих ипостасях. Одна из них, низшая – вани, морской дракон. О второй я кое-что узнал благодаря тебе и твоему ученику. Кстати, откуда ты вытащил мое тело?