Мятеж обреченных

Андрей искал уединения, а рядом с ним постоянно вертелся кто-нибудь из его многочисленных приятелей по роте. Одни удивлялись необычному решению Пирамиды, в результате которого сержант получил младшее офицерское звание, другие чистосердечно или же со скрытой завистью поздравляли Андрея, третьих интересовало главным образом то, когда будет поставлена выпивка в честь нового назначения.

С трудом избавившись от всех, желавших высказать свое мнение по поводу последних событий, Андрей укрылся на спортивной площадке. После обеда у новобранцев по расписанию были два часа теоретических занятий по тактике и час строевой подготовки. На это время обнесенная невысоким деревянным забором, посыпанная крупным желтым песком площадка с двумя рядами турников и свисающими почти до самой земли обтрепанными сальными канатами была пуста.

Оставшись наконец-то в одиночестве, Андрей присел на низкую, тянущуюся вдоль ограды лавочку. Ему хотелось как следует обдумать то, что произошло сегодня в комнате командира разведроты.

О том, что с Пирамидой давно уже не все в порядке, не догадывался в Кедлмаре разве что законченный идиот. Но говорить об этом в открытую не решался никто даже в семейном кругу или в компании самых близких друзей. Искушение лишний раз засвидетельствовать свою преданность Пирамиде могло возникнуть у каждого.

Что же заставило майора Приста пойти на риск?

Уверенность в том, что сержант Апстрак будет на его стороне? Но в таком случае он должен посвятить его в суть происходящего. Пока же на это не было даже намека.

И тем не менее то, что произошло, служило хотя и косвенным, но достаточно весомым подтверждением, что в армейской среде существует некий вполне реальный заговор. Операция, которую совершил сегодня в присутствии сержанта Апстрака майор Прист, не могла быть проделана без ведома командира части…

Андрей вздрогнул, когда сзади на плечо ему легла чья-то рука.

В ту же секунду, откинувшись в сторону, тело его развернулось в поясе. Сжатая в кулак рука уже была отведена к бедру, готовая нанести один быстрый удар, способный раскрошить противнику челюсть.

Все это было проделано совершенно неосознанно, рефлекторно. В этот момент телом управлял не сам Андрей, а заложенная в его подсознании программа безопасности – в ответ на внезапное внешнее раздражение включилась система имплантантов, многократно ускоряющая нервные реакции.

Перегнувшись через забор, на Андрея удивленно смотрел Гроптик.

– Ты чего это, Джагг? – спросил он, проведя согнутым указательным пальцем по кончику своего длинного носа. – Под теплым Борхом разморило?

– Да что б тебя рекины разодрали! – в сердцах выругался Андрей.

– Нашел кого помянуть, – худое лицо Гроптика недовольно скривилось. – Мне сегодня ночью приснилась стая бешеных рекинов…

Получив из мозга сигнал о том, что опасности нет, организм Андрея почти мгновенно вернулся к состоянию нормы. Расслабившись, Андрей поднялся со скамейки.

– Чего тебе, Гроп? – недовольным тоном обратился он к Гроптику.

Гроптик хмыкнул и озадаченно покачал головой.

– Ты чего такой злой, Джагг? – спросил он у Андрея. – Или, может быть, мне теперь следует обращаться к тебе «лейтенант Апстрак»?

– Кончай дурить, Гроп, – махнул на него рукой Андрей. – Случилось что или тебе просто заняться нечем?

– Тебя в штаб вызывают, – сказал Гроптик. – К полковнику Бизарду.

– Зачем?

– Откуда я знаю? – выразительно пожал плечами Гроптик. – Это ведь ты у нас теперь лейтенант, а я как был рядовым Гроптиком, так, наверное, до конца жизни им и останусь.

– Боюсь, что твое новое назначение создаст для нас только лишние проблемы, – заметил Дейл.

– Ну, извини, – ответил Андрей. – Я бы и сам с превеликим удовольствием отказался от лейтенантского звания, если бы у меня была такая возможность.

Перепрыгнув через забор, Андрей дружески похлопал Гроптика по плечу и побежал в сторону штаба.

Полковник Бизард ждал его, стоя на пятой ступени широкой лестницы, сложенной из бетонных плит, местами потрескавшихся и выщербленных. Каждый, поднимавшийся по ней, почему-то всегда старался покрепче стукнуть каблуком своего сапога серый камень да позвонче припечатать к нему всю подошву.

Полковник стоял, широко расставив ноги и заложив руки за спину. Утром в честь Дня Лояльности командир части был вынужден надеть парадный мундир, но к настоящему моменту он уже успел сменить его на обычную полевую форму.