Ржавчина

– Ты похож на падальщика, – сказал, словно выплюнул, Василий.

Григ промолчал. Не потому, что ему нечего было ответить этому заносчивому, самоуверенному и трусливому мальчишке. Он не видел в этом смысла. Более того – он находил это глупым. Стоит ли что-то доказывать недовольно заурчавшей электрокофеварке? Или вдруг что-то просопевшему пылесосу? Василий был и оставался грузом. Который. Нужно. Доставить. Заказчику. И не более того. Журналист заметно проигрывал даже в сравнении с Виолеттой.

Григ поднял с земли оброненную во время драки перчатку и натянул ее на руку. Надел на плечи ранец. Повесил на плечо автомат.

– Пошли.

Кому он это сказал? Василию или Виолетте?

Глава 12

«Астрадамская улица», – прочитал на покосившейся вывеске Василий. А в самом начале их пути, неподалеку от станции метро «Аэропорт», он видел вывеску, извещавшую, что они идут по Большому Эльдорадовскому переулку. А потом еще были Чуксин тупик и проезд Соломенной Сторожки. Вот так. Из чудесной страны Эльдорадо, через Чуксин тупик и Соломенную Сторожку, в какой-то там Астрадам. Не Амстердам, конечно, но все равно забавно. И не поверишь, что в Москве дело происходит. Хотя, конечно, Москва вообще чуднoй город. И, если сказать, что все же, мол, не до такой степени, то резонно задать вопрос: а до какой?

Они шли так долго, что у журналиста с непривычки начали ныть икры. Да и подкрепиться давно уже было пора. От завтрака, которым угостили растаманы, не осталось даже воспоминаний. Пустой желудок не просто информировал, что пора обеда давно миновала, а нервной пульсацией отбивал сигнал «SOS». Но говорить на эту тему с Григом было так же бессмысленно, как жаловаться на больной зуб кирпичной стене. Даже на плацебо не потянет.

В районе, через который они следовали, почти не было серьезных разрушений. Видимо, боевые действия здесь не велись. Хотя местами улицы все же были перегорожены бетонными блоками, мешками с песком или решетками, сваренными из швеллера, который даже нанороботы угрызть не смогли. Или – не захотели. Может быть, он противный на вкус?..

Запустение жилых кварталов производило еще более гнетущее впечатление, чем обращенные в руины улицы. Крайне неприятно было идти мимо окон с запыленными, будто патиной подернутыми стеклами. Казалось, из-за них, сами оставаясь невидимыми, на тебя смотрят призраки былых обитателей домов. Смотрят не то с укоризной, не то с надеждой. А может быть, с тайным желанием того, чтобы ты остался с ними навсегда. Призрачный, населенный тенями мир.

Несколько раз они встречали небольшие группы механоидов, неторопливо двигающихся куда-то по изломанному асфальту улиц. Издали они напоминали мирно пасущихся коров. Нет, скорее – бизонов. Никаких внешних признаков агрессии монстры не проявляли, и людям удавалось обойти их стороной, не потревожив.

Наверное, если бы с ними не было Виолетты, то двигались бы они гораздо медленнее. Машинка проворно юлила между обломками асфальта, почти все время находясь на пять-шесть шагов впереди Грига. И вовремя сигнализировала сталкеру обо всем, что лежало у них на пути. Как правило, сигналом опасности служила песня «Help!». Но иногда это могла оказаться и «Trampled Under Foot». Григу оставалось лишь определить степень опасности обнаруженной Виолеттой аномалии и решить, как нейтрализовать ее или с какой стороны обойти.

– Григ…

– Ну?

– Ты никогда не думал, что мог бы заработать хорошие деньги, продав Виолетту?

– Иди ты…

– Нет, ты послушай! Изучив ее, можно создать автоматического разведчика. Или проводника, который станет водить людей по Зоне, выбирая безопасный маршрут. Думаешь, такое изделие не пользовалось бы спросом?

– Я друзей не продаю.

Василий помолчал, неслышно буркнул под нос:

– Ну и дурак, – и больше не заводил разговор на эту тему.

Он вообще предпочитал помалкивать, чувствуя, что отношение к нему сталкера переменилось. Теперь Григ действительно относился к нему как к грузу, разговаривать с которым о чем бы то ни было мог только крепко больной на голову человек. А вот понять, чего вдруг Григ на него взъелся, Василий не мог.

Они дошли до конца Астрадамской улицы. Оставалось лишь свернуть на Тимирязевскую, которая прямиком должна была вывести их к месту, где обосновались неодруиды. И вот тут-то как раз сработал главный принцип неопределенности, известный каждому сталкеру: любая пакость, которая только может случиться, непременно случается. А твоя задача, сталкер, заключается в том, чтобы не вляпаться. Иначе ведь не отмоешься потом. Даже с дегтярным мылом.