Вихри Валгаллы

Дождаться бы поскорее Антона, а то ведь долго он в компании дамочек-аггрианочек не выдержит. Слишком большая нагрузка на психику – все время быть начеку, держать пистолет на боевом взводе и одновременно подавлять естественные инстинкты.

Они, возможно, на такой исход и рассчитывают. А что может произойти, если у него не хватит терпения противостоять непрерывной сексапильной агрессии? Он всего лишь любитель, а они-то крутые профессионалки, судя по всему.

Новиков по привитой Воронцовым привычке проверил, хорошо ли натянуты и закреплены швартовы, в каком положении якорная цепь. Потом спустился вниз.

Отдраил дверь каюты, в которой находилась Дайяна. Аггрианка лежала на койке, заложив руки за голову. Теперь она была одета в узковатые для ее роскошных форм джинсы и черный свитер крупной вязки. Под подволоком горел синий ночной плафон.

Каюта, конечно, не то что на «Валгалле». Голая функциональность. Две металлические койки одна над другой, металлический же откидной столик под иллюминатором, узкий стенной шкафчик и обтянутое коричневым пластиком кресло между столиком и переборкой. Не разгуляешься. Только чтобы поспать пару часов между вахтами.

С появлением Андрея Дайяна не изменила позы. Но движение глаз показало, что она его увидела. Новиков сел в кресло. Потянул носом воздух. Терпковато пахло незнакомыми духами. Откуда, интересно? Допустить, что она их с собой принесла? Настолько старается соответствовать образу? Скорее кто-то из девчонок после похода оставил. Ну да бог с ними, с духами.

– Я еще над твоим предложением думал, – сказал Андрей, глядя на висящий над дверью эстамп в тонкой черной рамке. – Заманчиво, конечно. Только вот испорченный телефон получается, видишь, какое дело. Договариваться – так лучше бы напрямик, без посредников. Сможешь организовать непосредственный контакт?

Дайяна села рывком на койке, показав, что пресс у нее хороший, обхватила колени руками.

– Чтобы это выяснить, мне нужно на базу вернуться. Я сама такие вопросы не решаю. И о чем же ты стал бы говорить с Держателями?

– Не знаю, – честно ответил Новиков. – Сначала послушал бы предложения и доводы из первых уст, а уж тогда…

Он почувствовал, что голова у него вдруг закружилась, подкатила тошнота и фигура Дайяны расплылась, потеряла четкость. Как будто он на карусели перекатался.

Андрей не то услышал, не то ощутил в глубине мозга жужжание и вибрацию. Похоже, как сверхскоростной бормашиной зуб сверлят.

И там же, в мозгу, точнее – на внутренней стороне лобных костей словно высветилась картинка. Сашки Шульгина изображение. Губы шевелятся, а слов не слышно. Андрей напрягся так, что даже лицо у него исказилось, как от приступа мигрени. Показалось, что шум на мгновение стих, прорвались осмысленные звуки. Или по губам удалось разобрать?

– Я тебя чувствую. Все будет в порядке. Антона жди. Держись… – Он не мог поручиться, что разобрал именно это, однако смысл был такой.

И сразу все исчезло. Головокружение прекратилось. Интересно, успела аггрианка заметить этот краткий сеанс межпланетной связи? Да и был ли он вообще, не галлюцинация ли это от бессонных ночей и нервно-физических перегрузок?

Правда, раньше он за собой такого не помнил, с психикой проблем не было, и предыдущие контакты с Высшими мирами он воспринимал адекватно.

Дайяна эксцесс заметила.

– У тебя с головой что-то? Или?.. – Она подалась вперед, коснулась пальцами его лба, словно температуру захотела проверить.

– Нет, порядок. В ухе вдруг стрельнуло. Неприятно. На палубе продуло, что ли…

Поверила она или нет, Андрея не интересовало. Главное – Сашка его нашел даже здесь. Сумел пробиться через сорок парсек пространства или ухитрился напрямую включиться в Гиперсеть. Прогрессирует, раньше у него такого не получалось. Вместе с радостью Новиков испытал смутную тревогу. Как бы там ни было, а оставался он в глубине души слишком нормальным человеком и не мог заставить себя принять как должное неизвестно кем и для чего врученные им сверхъестественные способности. Пользовался ими почти что вопреки собственным желаниям и все время опасался, что постепенно перестает быть человеком. Умом понимал, что ничего здесь от него не зависит и если уж уродился с такими талантами, то нужно принимать их как должное. Другой человек на его месте был бы счастлив, более того – и за меньшее люди дьяволу душу продавали, а вот все равно… Дед его в подобных случаях говаривал: «Не к нашему рылу крыльцо».