Вихри Валгаллы

– Рановато будет, – усмехнулся Воронцов. – Для начала с инструктором слетайте…

– Я?! – Штабс-капитан почувствовал себя оскорбленным. – Да я на любой машине без подготовки, хоть на бомбардировщике, хоть на истребителе! Я «Илью Муромца» с новыми моторами первый испытывал и на Москву на нем летал… – И словно непроизвольно покосился на белый Георгиевский крестик, приколотый над левым нагрудным карманом кожанки.

– Капитан! После посадки ставлю вам ящик коньяку. Или вы мне. Но полетите с инструктором.

Действительно, этот экземпляр самолета имел вторую кабину, то есть был учебно-тренировочной «спаркой».

Инструктор, очередной биоробот «Валгаллы», на сей раз принявший облик простоватого, чисто русского парня с короткими рыжеватыми усиками, одетый в замасленный летный комбинезон, козырнул Губанову и легко запрыгнул на крыло, оттуда – в заднюю кабину.

Несколько раз стрельнув выхлопом и лениво крутнув алым двухлопастным винтом, истребитель вдруг взревел совершенно непереносимо, так, что привычные к мягкому тарахтению восьмидесятисильных «Гном-Ронов» пилоты пригнулись от бешеной воздушной струи, зажимая уши ладонями.

«Чайка» медленно покатилась по полосе, виляя рулем поворота, за считаные секунды набрала огромную по здешним временам скорость – сто пятьдесят километров в час, слегка подпрыгнув, оторвалась от земли, будто подброшенная катапультой, и тут же устремилась в небо под практически прямым углом.

Оставшиеся на земле офицеры только недоуменно крутили головами, сглатывали воздух, чтобы прочистить заложенные уши, искали в небе мгновенно превратившийся в едва заметный крестик самолет.

– Ну ни… чего себе, господа! Как же на такой штуке можно летать?

– Кто-то же ведь летает, вон мой мичман, например, – резонно заметил Воронцов, угощая пилотов папиросами.

Губанов выбрался из кабины, спрыгнул на землю, растерянно улыбаясь. Его пошатывало. На бледном лице ярко выступили веснушки. Инструктор по приказу Воронцова специально продемонстрировал чересчур самонадеянному асу взлет на форсаже, подъем свечкой до шести тысяч метров, стремительный каскад полного комплекта фигур высшего пилотажа, о которых здесь еще и понятия не имели, отвесное пике до высоты в сотню метров, вывод из него с восьмикратной перегрузкой у самой воды и бреющий полет над морем.

– Итак, господин капитан, прямо сейчас полетите или лучше в город за коньяком?

– Простите, господин капитан первого ранга. Позвольте за коньяком отправить младшего по званию… А я бы хотел с инструктором побеседовать и машину внимательнее осмотреть.

Через пять дней Губанов впервые взлетел самостоятельно – все-таки он действительно был асом и имел больше двух тысяч часов налета. Неделей позже залетали и остальные. Подготовку летчики особого штурмового полка проходили по полной программе – фигуры высшего пилотажа, индивидуальный и групповой воздушный бой, дальняя разведка, стрельба из бортового оружия и бомбометание по движущейся морской цели, парашютные прыжки в море из падающего истребителя. Кроме этого, впервые в русской авиации для летчиков была введена физическая подготовка на уровне почти что отряда космонавтов, включая вращение на центрифуге с одновременным решением в уме навигационных задач и расчетом упреждения при атаке идущего полным ходом и маневрирующего эсминца.

Параллельно изучали материальную часть, аэродинамику, теорию устойчивости и управляемости, радиодело – все самолеты были оборудованы мощными радиостанциями и радиокомпасами, а на очереди была еще и радиолокация.

Трех человек из отряда пришлось списать по непригодности – вполне нормальные для полетов на скоростях 100 – 150 километров организмы не выдерживали перегрузок или не хватало реакции. Им на смену взяли других. Уже через месяц, как это раньше было с офицерами-рейнджерами, у пилотов изменились и внешность, и повадки, и стиль поведения. Чем-то каждый из них стал напоминать Воронцову образ Чкалова в одноименном фильме. Что и неудивительно – совершенно другие физические и эмоциональные нагрузки плюс ощущение принадлежности не просто к элите авиации, а будто бы даже к иной популяции человечества. Так отличается от спортсмена-перворазрядника мастер спорта международного класса или летавший космонавт от лейтенанта строевого авиаполка.

…Утром одного из февральских дней двадцать первого года, еще холодным и ветреным, но уже по-весеннему солнечным, Воронцов решил продемонстрировать комфлота успехи своих питомцев.