Вихри Валгаллы

Воронцов все рассчитал точно. Полчаса на то, чтобы закончить разгрузку, еще полчаса – чтобы задраить люки и окатить из шлангов палубу. Одновременно раскрутить турбины и начинать вытягиваться на внешний рейд. К тому времени англичане приблизятся настолько, что их захватят локаторы парохода. Если отрядом командует грамотный моряк, то милях в пятнадцати от Зонгулдака он развернет свой отряд строем фронта и начнет заходить с норд-веста. Чтобы перехватить «Валгаллу», если она вдруг решит идти на прорыв блокады.

Перед этим последним походом, который почти наверняка должен был закончиться стычкой с англичанами, Воронцову пришлось отозвать на пароход всех своих роботов. Первоначально предназначенные только для службы в качестве команды «Валгаллы», они давно уже использовались универсально – и на ремонте броненосцев, и в качестве пилотов-инструкторов, и как адъютанты-телохранители женщин при выездах в город. Это, строго говоря, нарушало условие, на котором Антон согласился изготовить Дмитрию квазиживых помощников. Но это уж его личная проблема. Форзейль ведь не брал с Воронцова обещания не пытаться перепрограммировать роботов, он только сказал, что они не смогут функционировать за пределами корабля. А те же англичане (или американцы?) любят говорить: «Кто сумел, тот и прав».

Из нормальных живых людей с ним был только Владимир Белли, недавно наконец произведенный в мичманы да вдобавок еще с полученным за участие в спасении Колчака белым Георгиевским орденом на кителе. Шульгин рекомендовал юношу очень хорошо, заметив, что если уж готовить себе смену, то как раз из таких ребят, достаточно образованных и способных, не комплексуя, усвоить достижения «европейской цивилизации». Тем более что на три года оторванный от нормальной жизни мичман вряд ли способен с ходу разобраться, что есть естественный продукт прогресса, а что – анахронизм и артефакт. И Воронцов согласился взять его к себе стажером на должность вахтенного начальника.

Мичман легко сошелся с экипажем своего первого корабля, только удивляясь некоторой холодности и заторможенности «офицеров» во внеслужебном общении.

Боцманские дудки отсвистели сигнал: «К походу и бою приготовиться!»

Берестин сошел на берег, рассчитывая понаблюдать за ходом сражения с локаторного поста. Да вдобавок ему требовалось лично руководить срочной транспортировкой выгруженного снаряжения в тыл, на турецких помощников, даже и полковников, он полагаться в этом деле не хотел.

В последний почти момент, когда винты начали проворачиваться, отводя корму парохода от причала, на пирс галопом вылетел Новиков. Копыта породистого гнедого жеребца загремели по настилу. Со стороны могло показаться, что сейчас высокий «ференги» (европеец) в турецком военном мундире пошлет своего коня прямо на узкий, приготовленный к подъему на борт трап. Однако Андрей резко осадил жеребца, спрыгнул наземь, отдал повод первому попавшемуся на глаза аскеру. Поднялся на палубу, четко, но как бы и шутливо козырнул Воронцову:

– Разрешите, ваше высокоблагородие, с вами прокатиться. Страх как хотелось всю жизнь в морской баталии поучаствовать…

– Не смею отказать, ваше превосходительство. Однако, ежели что, похороны за ваш счет. Страховка на случай геройской кончины для волонтеров Ллойдом не предусмотрена…

– Шуточки у вас, господин капитан! Ну да бог с вами, «моритури те салютант»! Только не забудьте подсказать, когда пригнуться потребуется…

По шестнадцати узким трапам друзья поднялись на открытую площадку верхнего мостика. Отсюда вогнутая парабола радиолокатора на фоне густо засиневшего неба казалась чуть больше папиросной коробки, а фигурку Берестина, провожающего взглядом осторожно скользящий вдоль брекватера пароход, едва можно было различить невооруженным взглядом на фоне припортовых пакгаузов и среди суматошно снующих вдоль причалов грузчиков-муши.

– «Как давно я не ходил в атаку», – вспомнил Новиков к случаю строчку из стихотворения поэта и танкиста Сергея Орлова.

– Я – тем более, – деликатно ответил Воронцов, который прекрасно знал, что Новиков в роли Сталина руководил войной только по крупномасштабным картам, а лично участвовал лишь в бою с аггрианскими бронеколоннами на Валгалле. – Мины боевые в Суэце потралить пришлось, это да, а стрелял я только по щитам на учениях.

То, что почти месяц он повоевал и в Великой Отечественной, Дмитрий как бы проигнорировал, поскольку до сих пор не был уверен, наяву это было или в «виртуальной реальности».