Вихри Валгаллы

– Ну, я высказал Верховному свою точку зрения. Он к ней прислушался. Так что принимайте командование, Яков Александрович, готовьте приказ номер один за своей подписью.

Слащев пожал протянутые руки Берестина, Шульгина и Басманова.

– Однако я бы хотел видеть приказ о моем назначении в подлиннике. Даже ваших слов, господин генерал, мне недостаточно, чтобы принять всю полноту власти.

– Естественно. В ближайшие часы вы его получите.

Адъютант Берестина внес ведерко со льдом, из которого торчали серебряные горлышки бутылок коллекционного крымского шампанского, и пять бокалов. Женщина в кресле каким-то кошачьим движением взяла из рук полковника пенящийся бокал, не вставая, кивнула Слащеву, смутно улыбнувшись. Выпили, не торопясь. Слащев при этом выглядел все равно несколько растерянным. Внезапное исполнение заветных желаний редко приносит одно лишь удовлетворение.

– Только вот в чем тайный смысл моего возвышения? – спросил он, отставляя бокал. – Война практически закончена. А для реорганизации армии скорее пригодятся ваши способности, нежели мои…

В старой русской армии главнокомандующий занимался лишь непосредственным руководством боевыми действиями, а вопросы определения военной политики, экономики, организации, планирования, вооружения и комплектования войск находились в ведении военного министра и Генерального штаба.

– Я бы на вашем месте не спешил с выводами. Подписан протокол о прекращении боевых действий между Югороссией и РСФСР и не более. Но этот протокол отнюдь не разрешил многочисленных проблем. Неясна судьба Северного Кавказа, полностью отрезанного теперь от совдепии и завязшей в Закавказье одиннадцатой армии красных, крайне неопределенна ситуация в Забайкалье и на Дальнем Востоке, не говоря уже о Туркестане. Непонятно, как дальше быть с Махно и Антоновым…

– Вы считаете, Алексей Петрович, что нам сейчас следует думать еще и об этих территориях? Не правильнее ли сосредоточиться прежде всего на укреплении достигнутых границ и устройстве нормальной жизни именно здесь, а не на другом конце России?

– Вы совершенно правы в обоих своих утверждениях. Однако мыслить нужно не только в чисто военных категориях, но и в политических. А геополитика требует не только укреплять военную и экономическую мощь Югороссии, но и одновременно думать о пока еще находящихся вне нашего влияния территориях. Мы же сейчас далеко не полноценное государство, а так, великое герцогство какое-то. Я предпочел бы видеть нашу границу как минимум по линии Архангельск – Астрахань, а еще лучше – по гребням Кавказского и Уральского хребтов, от Черного моря до Ледовитого океана.

Слащев покрутил головой.

– А я думал, вы были искренни, настаивая на заключении мира в нынешних границах. На самом деле…

– На самом деле мы исходим из того, что большевики при первом удобном случае нарушат протокол, и не хотим быть застигнутыми врасплох, – вместо Берестина ответил Шульгин. Несмотря на свой простоватый вид и весьма скромную полуофициальную должность, он сосредоточил в своих руках практическое руководство пропагандой, контрпропагандой и информационной войной, внутреннюю и внешнюю разведку, контрразведку, контроль за дипломатической деятельностью красного и белого правительств и еще множество не менее интересных вопросов.

– Поэтому, Яков Александрович, воевать нам придется гораздо больше, чем хотелось бы. В этом истинный смысл вашего назначения. Для того и Михаила Федоровича мы пригласили. – Он сделал жест в сторону полковника Басманова. – Вы знаете, сколь блестяще проявил себя в боях руководимый им добровольческий ударно-диверсионный батальон. В предвидении грядущего мы и приняли следующее решение… – Он сделал вид, что оговорился, невольно сказал больше, чем нужно, и тут же поправился: – То есть Верховный правитель, конечно, по нашему совету, подписал приказ о создании отдельного корпуса специальных операций. Его командиром назначен полковник Басманов. Все практическое руководство комплектованием корпуса и определение его непосредственных задач пока возложено на генерала Берестина. Разумеется, вы, как главковерх, будете принимать в этом самое непосредственное участие…

– То есть следует понимать, что мне полковник Басманов и его корпус, когда он будет сформирован, более не подчинены? – спросил Слащев, поморщившись.

– Да он ведь вам и никогда не был подчинен. Это было наше, так сказать, частное подразделение. На наши собственные средства сформированная феодальная дружина. Сейчас мы придаем ей государственный статус, но это не значит, что она войдет в состав армии. Более того, мы считаем нужным после уточнения оргштатной структуры нового корпуса передать туда из войск две-три тысячи наиболее подготовленных и имеющих склонность к такого рода деятельности бойцов.