Невеста по наследству

Конечно, если за эти дни вы оба не одумаетесь и не попробуете исправить ее.

— Уже слишком поздно, — Настя уткнулась головой в его колени. — Послезавтра Сергей женится на Фелиции Лубянской. Вчера он сделал ей предложение,

И она согласилась.

— Это ни о чем не говорит. Он же не обвенчался с ней незамедлительно? Значит, чего-то выжидает. Думаю, он оставил себе последний шанс, так же как и тебе, глупышка. И грех было бы им не воспользоваться!

— Но как я могу им воспользоваться? — воскликнула Настя и вскочила на ноги.

— А это уж как сердце тебе подскажет! Тут я тебе не советчик! — Дядя Равиль поцеловал ее в лоб и мягко подтолкнул к двери. — Иди принеси мне саквояж и отцовский дневник…

Настя поднималась по лестнице, с трудом переставляя ноги. В голове ее царила полнейшая сумятица, но она все-таки призналась самой себе, что поступила крайне неосмотрительно и теперь рискует потерять Сергея навсегда. Он выбрал Фелицию, и, как бы ни была греховна их прежняя связь, эта женщина составит ему достойную пару. Она красива, умна и по сравнению с нею гораздо опытнее в любви… Новая графиня Ратма-нова по праву воцарится в поместьях своего мужа…

Настя открыла двери своей комнаты и вздрогнула. На столе у раскрытого настежь окна едва-едва мерцала свеча, и сильный сквозняк, разметавший по комнате какие-то бумаги, почти задул ее. Настя испуганно вгляделась в сумрак, затянувший углы комнаты, и вскрикнула от неожиданности. Откуда-то из темноты вынырнула гибкая черная фигура и метнулась навстречу девушке. Настя отшатнулась, закричала, попыталась прикрыться локтем, но чья-то сильная рука прижала к ее лицу салфетку с хлороформом. В самой глубине ее сознания вспыхнул ослепительный огонь, который в одно мгновение сжался до еще более ослепительной световой точки. Настя попыталась освободиться, но уже в следующее мгновение кромешная темнота окутала ее, и она потеряла сознание…

Глава 30

Настя медленно открыла глаза. Веки, налитые непомерной тяжестью, едва повиновались ей. Склонившиеся над ней лица казались размытыми цветными пятнами. Неясные и расплывчатые, они шевелились и словно текли сквозь туман… Тут она разобрала голос матери: «Ну, слава богу! Кажется, очнулась!» — и улыбнулась ей. Потом Настя вновь закрыла глаза и быстро открыла их. Теперь она видела лучше. Отчетливо проступил светлый проем окна, и достаточно ясно обрисовались обеспокоенные лица мамы и Глафиры.

— Мама, что со мной? — спросила девушка и удивилась, насколько слабо и тихо прозвучал ее голос.

— Настя, тебе вредно разговаривать, — предупредила ее мать и кивнула возникшей из-за ее спины Ульяне. — Подай барышне морсу. — И опять повернулась к дочери. — Как твоя голова? Не болит?

«А что с моей головой?» — хотела узнать Настя, но вместо этого подняла руку, приложила ее к затылку, скривилась от боли и спросила:

— Я упала?

Ольга Ивановна отвернулась и опять кивнула головой уже Лукерье. И та возникла вслед за Ульяной, которая держала в руках кувшин с морсом. Горничная матери положила на лоб Насте мокрое полотенце и снова отступила за спину хозяйки.

Настя с удовольствием выпила кисло-сладкую малинового цвета жидкость и почувствовала, что сознание ее окончательно прояснилось.

— Мама, — она попыталась сесть, и тут же Глафира заботливо подоткнула ей одеяло, а Ольга Ивановна подложила под спину дочери подушку. — Что случилось? — опять спросила Настя. — Почему у меня голова раскалывается, словно я сильно ударилась? И с какой стати вы ухаживаете за мной, как за тяжелобольной?

— Неужели ты ничего не помнишь из того, что случилось вчерашним вечером? — Мать с опаской посмотрела на нее и осторожно погладила руку дочери, лежащую поверх одеяла.

— Вечером? — удивилась Настя. — А сейчас что, уже утро?

— Утро, — подтвердили Ольга Ивановна и Глафира одновременно, а мать пояснила:

— Ты больше двенадцати часов провела без сознания. Вернее, доктор сказал нам, что ты находишься в глубоком сне под действием хлороформа. Расскажи нам, если сможешь, что произошло в твоей комнате, когда ты вошла в нее?

Настя поежилась и натянула одеяло повыше. Господи, она вспомнила и эту странную фигуру, гибкую и подвижную, напавшую на нее, и тот ужас, который охватил ее, когда она почувствовала, что словно проваливается в мрачную, темную бездну. Она еще раз нащупала шишку на затылке. Очевидно, она действительно обо что-то ударилась, когда падала. Напавший на нее человек вряд ли повел себя как джентльмен и не поддержал ее во время падения.