Невеста по наследству

Багрянцев покачал головой и с огорчением посмотрел на нее.

— Знаете, я бы тоже не стерпел подобную обиду. Но самое трагичное в этих событиях то, что Сергей по-настоящему влюбился. Я не могу винить вас в том, что вы не хотите простить его. Но прошу хотя бы выслушать меня. — Он подвел Настю к узкому плюшевому дивану в глубине гостиной. — Давайте присядем и поговорим спокойно.

Настя пожала плечами, но просьбу поэта выполнила, не заметив, как три дамы обменялись с ее собеседником быстрыми понимающими взглядами, отвернулись и с еще большим усердием занялись теперь уже обсуждением новых рисунков для вышивания гладью и каких-то особых пяльцев, которые Глафире на днях прислали из Варшавы.

— Хорошо, я согласна выслушать вас, Фаддей Ильич, хотя бы потому, — она лукаво улыбнулась, — что совсем недавно считала себя влюбленной в поэта Багрянцева.

Багрянцев как-то особенно, по-доброму улыбнулся и слегка пожал ей руку.

— Милая моя девочка, я люблю Сережу, и не только потому, что он очень много сделал для меня. Я месяцами живу на его хлебах, могу явиться в его дом в любое время дня и ночи… Все мои сборники изданы в основном на средства братьев Ратмановых, хотя я подозреваю, что они не в великом восторге от моих стихов… Настя, Сергей честный и великодушный человек, он совершил ошибку, но он очень любит вас, и это многое объясняет…

— А вы не думаете, что мужчина, который вплоть до венчания продолжает связь с другой женщиной, поступает самым бессовестным образом?

— Настя, — с укоризной протянул поэт и бросил многозначительный взгляд на Глафиру и ее подруг. Женщины быстро встали и прошествовали мимо них гуськом и, похоже, на цыпочках. Багрянцев проследил, как за ними закрылись двери, и опять обратил свой взор на Настю. — Вы последнее время, простите за подобное сравнение, ведете себя, как безмозглая курица. Вы позволили Фелиции Лубянской воспылать надеждами заполучить Сергея в мужья. К вашему сведению, этой даме, несмотря на оригинальное поведение и свободные высказывания, так и не удалось увлечь по-настоящему ни одного мужчину. Многие признают, что она красива, а порой просто очаровательна. Но, если мужчина любит так, как любит вас Сергей, он не способен на измену. Я смею надеяться, что вхожу в число его самых близких друзей, но клянусь вам, я никогда не слышал, что у него была любовница. Он крайне щепетилен и чистоплотен в подобных вопросах.

— И при всей своей щепетильности и чистоплотности он вознамерился сделать меня своей любовницей, а потом бросить, как последнюю трактирную девку! — Настя вскочила на ноги. — Не смейте мне даже напоминать о нем! Пусть венчается с этой красивой и очаровательной Фелицией. Я согласна приехать и пожелать счастья молодоженам и буду весьма рада, что наконец-то избавлюсь от его домогательств!

— Тогда вам придется страдать до конца ваших дней, но обиднее всего, что из-за вашего упрямства будет страдать мой близкий друг.

Фаддей поднялся с дивана, склонил голову в поклоне и, не попрощавшись, вышел из гостиной.

Настя прижала ладони к вискам. Вновь вернулась головная боль, а мозг сверлила мысль: она потеряла Сергея навсегда! Боже, почему она так безоглядно поверила этим слухам? Возможно, потому, что хотела поверить в них? Она застонала от боли и отчаяния. Почему ни разу не усомнилась в том, что он виновен? Ведь она любила его больше жизни, так почему позволила тайным и явным завистникам обвести себя вокруг пальца? Разве не понятно, что вся эта сумятица и неразбериха кому-то сыграли на руку, и не повинна ли в этом сама Фелиция, которая более всех была заинтересована в ее ссоре с женихом?..

Настя решительно встала и быстро вышла из гостиной. Багрянцев прощался в вестибюле с Глафирой. Девушка быстро сбежала по лестнице и окликнула поэта:

— Фаддей Ильич, не желаете ли вы проводить меня к графу Ратманову. У меня есть несколько вопросов к его сиятельству по поводу последних событий. Думаю, он будет в состоянии ответить на них…

Глава 31

Ольга Ивановна нервно ходила по комнате. Что опять затеяла ее дочь, когда, не раздумывая ни секунды, не посоветовавшись ни с ней, ни с Глафирой, отправилась к своему жениху? И что там еще можно выяснять, если все и так понятно: завтра Сергей Ратманов станет полноправным мужем Фелиции Лубянской, и неизвестно еще, как ее дочь переживет это событие…

Она прижала пальцы к вискам. Приступы тошноты и постоянное головокружение изматывали ее, но разве могла она признаться кому-либо, что плохо себя чувствует, когда ее дочь находится на грани отчаяния, а она ничем не в состоянии ей помочь и может только наблюдать за ее страданиями и тайно терзаться от сознания того, что это она является виновницей всех рухнувших на них бед и несчастий.