Невеста по наследству

— Почему вы ни разу не читали мне свои стихи?

— Стихи? — Сергей даже поперхнулся от неожиданности. — Какие стихи?

— Ваши стихи, — с некоторой досадой пояснила она, — у вас их великое множество, но вы почему-то не желаете познакомить меня с ними.

— Они слишком бездарны и глупы, и мне не хочется, чтобы вы составили мнение о моих умственных способностях по этим весьма примитивным виршам.

— Мамина подруга, Глафира Афанасьевна, от них без ума, она даже переписывает их от руки в такой толстый-толстый альбом. Она и мне советовала их прочитать, но в тот момент я была в несколько подавленном настроении, и поэтому они э-э… не произвели на меня должного впечатления, — с неловкой улыбкой повинилась перед ним Настя.

«В том-то и дело, что „э-э“, — подумал Сергей с досадой. Хоть убей, он не помнил ни единого стихотворения Фаддея Багрянцева, ни единой строчки, ни единого слова… А девушка ждала ответа, и он нашел выход из ситуации.

— Настя, дорогая, — сказал он мягко, — с этого дня я начинаю новую жизнь, если вы позволите мне ее начать. И поэтому хочу раз и навсегда прекратить это недостойное для мужчины занятие — кропать пошлые стишки в угоду жеманным барышням и их стареющим мамашам. У меня нет никакого поэтического таланта, но до недавнего времени я боялся в этом признаться даже самому себе. Вы, как свежий ветер, который ворвался в мою жизнь и возродил во мне желание все в ней изменить. Она была слишком легкомысленной и пустой, я никогда не задумывался о своем будущем дальше, чем на несколько дней, — он вздохнул. — По правде сказать, я сейчас в некоторой растерянности, потому что…

— Прошу вас, не продолжайте, — прошептала Настя. — С этой минуты мы всегда будем вместе, а вдвоем гораздо легче перестраивать жизнь, чем одному.

— Настя, — Сергей привлек ее к себе, — вы так молоды, но порой кажетесь намного мудрее и опытнее меня в некоторых вопросах. Почему я не встретил вас раньше? Лет этак пять-шесть назад…

Настя рассмеялась.

— Скажите еще лет десять-двенадцать… В то время я была совсем маленькой, вы бы на меня и внимания не обратили!

Сергей сконфузился. Похоже, он окончательно потерял способность реально оценивать события.

— С вами надо держать ухо востро! У вас хорошая реакция на любую глупость и промахи с моей стороны. Думаю, мне придется быстро отвыкать от привычек холостой жизни и следить за своей речью.

— Фаддей! — Настя слегка отодвинулась от него и серьезно посмотрела на него. — Я способна понять человека, если он заблуждается, но не по злому умыслу. И я никогда не прощаю обман и измену, особенно если это делается осознанно. Я не хочу, чтобы между нами были какие-то недомолвки, секреты друг от друга…

Сергей похолодел, открыл было рот, но Настя смотрела так строго, что он не осмелился прервать ее.

— Да, я надеюсь, что мы всегда будем предельно откровенны и честны в своих отношениях, — она набрала полную грудь воздуха и сделала глубокий выдох, словно решилась наконец сообщить ему нечто такое, отчего, возможно, зависела их дальнейшая судьба. — Дело в том, что я в некоторой, если не в большей, степени являюсь виновницей всей этой заварухи с наследствами.

— Что?! — Сергей растерялся. — Вы хотите сказать, что вы как-то в этом замешаны?

— Я не соёссм в этом уверена, но смею полагать, если бы прошлой весной я не встретилась с герцогиней Гилфорд, этих завещаний могло и не быть, а значит, никогда не возникло бы вопроса о женитьбе графа на мне, но тогда я не встретила бы вас…

— Вы знали герцогиню Гилфорд? Но почему вы никому не рассказали об этой встрече?

— Об этом меня попросил дедушка перед смертью! И сама герцогиня тоже пожелала, чтобы о нашей встрече знало как можно меньше людей.

— Но как вы оказались в ее замке?

— Это долгая история… — Настя настороженно посмотрела на него. — Дайте слово, что она останется между нами и никогда не дойдет до графа. Мне бы не хотелось, чтобы он думал, что я преследовала корыстные цели и каким-то образом повлияла на Анну Романовну составить завещание подобным образом.

— Я обещаю. — Сергей был потрясен до глубины души. Неужели он ошибся в этой девочке, и на самом деле это коварное и меркантильное существо, вынудившее его английскую бабушку сделать это нелепое на первый взгляд завещание.

Настя, как прилежная ученица, сложила руки на коленях и начала свой удивительный рассказ, который окончательно выбил графа из колеи и вновь отодвинул на неопределенный срок его собственное признание и следующий за ним неизбежный приговор.