За ним легко скатился «БРДМ», вооруженный, кроме штатного «ПКТ», автоматическим гранатометом «Василек».
В дополнение к «бронетанковым силам» на вооружении экспедиции имелась и легкая техника: классический «БМВ» с коляской и пулеметом «ПКМ» и одиночный кроссовый «Судзуки». На таком Шульгин мог пробраться и через лес, и по горам.
Наконец, минуя трап, из люка выплыл самый маленький из имевшихся на Валгалле флигеров, покачался немного на гравиподушке, развернулся, пересек лужайку, опустился напротив бронетранспортера, под деревом, похожим на ливанский кедр. И сверху незаметно, и гравипушка перекрывает почти сто градусов тылового сектора.
Тишина вокруг царила просто потрясающая. Листья деревьев чуть слышно шелестели, и речка внизу журчала, погромыхивая галькой на перекатах. И воздух! Воздух, особенно после удушливой атмосферы внутри медузы, был изумительный. Свежий, ароматный, какой-то… Сочный. Будто не вдыхаешь его, а пьешь.
– Кислорода здесь процентов на пять больше, чем у нас, – отметил Шульгин. – Предупреждаю о возможности немотивированной эйфории. Вторым следствием является существование в Дугляндии гигантских насекомых…
– Не только в кислороде дело, – тут же вмешался Удолин. – Инсектоиды модифицированы, вместо трахеального дыхания у них подобие легочного. Что допускает создание организмов практически любого размера.
Ростокин негромко выругался. Насекомых, особенно паукообразных, он не выносил с детства, и его не заботило, что в смысле систематики пауки не имеют к насекомым никакого отношения.
– Ребята, что это с ним? – вскрикнул Новиков, указывая на Шатт-Урха. Тот повалился на траву и катался по ней, подобно поросенку в луже, обхватив при этом голову руками. Не то постанывая, не то повизгивая. – Не помирает, за компанию?
Сашка, которому клятва Гиппократа вроде как велела кидаться на помощь, оставался спокойным и неподвижным. Константин Васильевич тоже не выглядел озабоченным.
– Нормально, – сказал профессор. – Мыслефон услышал. Это как в пустыне до колодца дорваться. Напьется – успокоится.
– Так и его услышат, – встревожился Скуратов.
– А мы зачем сюда летели? Главное – чтобы те, кому надо, услышали.
Офицеры отряда, не имея других приказаний, кроме обеспечения высадки, расположились между транспортером и «БРДМ», закурили, оставаясь в полной боеготовности. По этому поводу и подошел к начальству Ненадо.
– Александр Иванович, нам как? Может, бронежилеты и шлемы пока снять? Тихо вокруг, да и жарковато.
Температура действительно была явно не ниже тридцати.
– Снимайте, пожалуй. Я сейчас «Аскольда» с «Артемом» пошлю в поиск, змейкой в пределах километра. Предупредят, если что…
– А с обедом как?
– Ужином, – поправил его Шульгин. – Вечер уже. Не видишь? Проголодались – сухпаем перекуси?те. Костры разводить рановато.
– Есть! – Капитан, безжалостно топча желтые и сиреневые метелки неизвестных цветов, направился к бойцам.
– Я бы тоже в тенек перебрался, – сообщил Ростокин.
– Дело, – согласился Андрей. – И пива холодненького.
– Не будем подавать подчиненным дурного примера, – назидательно ответил Шульгин. – Сначала с обстановкой разберемся. Шатт-Урх очухался?
По всему было видно, что да. Он уже был на ногах и выглядел намного лучше, чем полчаса назад.
Сашка открыл карту-километровку на этот район. Земную, конечно, французского изготовления восьмидесятого года. Здесь она годилась только для того, чтобы оценить рельеф местности, оставшийся прежним, вся прочая информация не имела смысла.
– Давай, приятель, покажи, где твоя Рорайма располагается? Ты их не слышишь, кстати?
– Слышу. Здесь совсем недалеко. По-вашему – десять километров. Нам очень повезло. Я не могу на таком расстоянии различать отдельные мысли, но чувствую, что там – большое собрание. Может быть – всепланетное. Очень много мыслящих.
– Не по поводу наших с вами разборок они собрались?
– У Рорайма всегда много дел. Ваши – могут входить в их число.
– И что, братва, делать будем? – спросил Новиков.
– А мы зачем летели? – осведомился Антон.
– А за что Каин Авеля убил? – тут же вмешался Шульгин.
– Это к чему? – удивился форзейль.
– К тому. За то, что отвечал вопросом на вопрос.
Скуратов с Игорем засмеялись. Но им простительно, а вот почему Антон не знал этого бородатого анекдота – странно. Не в тех кругах вращался?