16  

– Не боись, управимся.

Тут они были на равных. В одинаковом дореволюционном чине и в нынешнем. По вопросам прерогатив и компетенций ни разу не пересекались, наоборот, помогали друг другу в меру сил и обстоятельств. Но главное – понимали один другого на общем эмоциональном уровне, не так, как каждый по отдельности Шульгина или Новикова.


Стоя на тормозной площадке вагона, Басманов всматривался в медленно ползущий мимо ночной пейзаж. Как теперь поступить? Наплевать на поиски виновников задержки телеграммы и целиком сосредоточиться на новой опасности? Или до последнего вести себя так, будто ничего не изменилось?

Наконец сделал выбор.

Крикнул внутрь вагона, чтобы подошли Ненадо и Оноли. Первым делом спросил у Валерьяна, каким это образом тот догадался, что «жареным запахло»?

– Тебе что, полковник Кирсанов раньше меня обстановку докладывает?

– Никак нет, Михаил Федорович. Чисто дедуктивным методом. Господин Кирсанов по пустякам вас тревожить не стал бы – первое. Тон его несколько нервозностью отдавал – второе. Спросил, как у нас дела, я ответил. А он мне: «Ну, это ерунда. Зови командира» – третье. Сапиенти – сат.[5]

Ничего удивительного. Во все времена подчиненные ухитрялись узнавать даже сверхсекретную информацию раньше начальства.

Он вкратце пересказал офицерам суть предупреждения Шульгина.

Игнат Борисович нахмурился. Ни малейшего желания снова встречаться с «медузами» и прочими существами, имеющими к ним отношение, он не испытывал. С людьми любых ориентаций и убеждений – сколько угодно.

Оноли знал, о чем идет речь, только со слов того же Ненадо, сразу после боя в Москве поделившегося впечатлениями с близкими друзьями, к которым Валерьян относился.

И первый вопрос, который возник у ветеранов, – чем отбиваться будем?

– О том и речь, братцы, о том и речь, – ответил Басманов. – Со слов Александра Ивановича я знаю, винтовочная пуля трехлинейки их берет. Не наверняка, но при хорошем попадании убить можно.

– А автоматная? – спросил Оноли.

– Должна, из тех же обстоятельств. Особенно если очередью и кучно. Бронебойно-зажигательная – тем более. Особенно в башку.

– Мало их у нас, – посетовал Ненадо. – Пара ящиков всего. Да и те на всякий случай прихватили.

– Патронов вообще мало, – уточнил поручик. – Не на ту войну ехали. От тысячи чудищ из-за брони отобьемся, а там – все, господа, – развел он руками. – Барселоны – не обещаю, по причине отсутствия наличия танков… Или наличия отсутствия.

– Поэтому задание меняется, – сообщил Басманов. – Шпионов мы пока ловить не будем. Один из вас возьмет паровоз, без вагонов, и полным ходом погонит в бригаду. Три часа в один конец, подъем по тревоге, погрузка со всем снаряжением в любые вагоны, какие найдутся, и к нам, сюда вот. – Он указал место на карте. – Или в Блюмфонтейн, если доберемся. Пушки на платформы, трубки на картечь. Кто поедет?

– Могу я, – после недолгого молчания сказал капитан. – По хозяйственной части я лучше, чем Валерьян, управлюсь.

Тут спорить было не с чем. Фельдфебельские привычки Ненадо, усвоенные еще в старой армии, были в этом случае куда полезнее, чем взрывной энтузиазм поручика, отважного, но не всегда умевшего управлять собой, не то чтобы сотнями равных чинами и боевым опытом офицеров.

Но и при себе Ненадо Басманову тоже хотелось оставить. По той же самой причине. Ну да ладно, полдня-день он и сам управится. Оставалась у него надежда, что до укрепленного города отряд как-нибудь доедет.

– Значит, так и решили. Ты, Игнат Борисович, за комбрига поработаешь, а мы с тобой, поручик, здесь. Вы куда трофейное английское оружие девали?

– Да там, в соседнем вагоне сложили.

– Отправь, Валерьян, толкового унтера, пусть наготове будет. Если что случится, чтобы снова раздать. У меня на пленных надежды больше, чем на буров. Все же культурная нация, обезьян с пулеметами не так испугаются. Да я и сам с ними поговорю. Вроде бы так, на общие темы, о жизни, о смерти, но в нужную сторону сориентирую. И вообще, кто-нибудь озаботился, чтобы их накормить, напоить, медпомощь оказать?

– Раненых перевязали, сам видел, – ответил Ненадо, – про остальное не интересовался. Тут в эшелоне свое, бурское начальство есть.

– Ладно, до разъезда потерпят. А потом, поручик, переведи пленных в наши вагоны…

– Будет сделано, Михаил Федорович. Я, если хотите знать, полностью с вами согласен в данном вопросе, – без должного почтения глядя на Басманова, ответил Оноли.

  16  
Предыдущая страница Следующая страница
×
×