Дальше фронта

Он поднял ракетницу, в небо удивительно неторопливо взмыла, завиваясь жгутом, полоса черного дыма, с треском раскрылись цепочкой три алых звездчатых бутона.

– Вперед! – голосом, которым он умел перекрывать необъятный бригадный плац хоть в дождь, хоть в метель, загремел штабс-капитан.

Свой КП он заранее наметил на площадке двадцатиметрового козлового крана, неторопливо перемещавшегося по проложенным между цехами рельсам. Оттуда он сможет держать под контролем всю территорию, направлять действия взводных командиров. Вражеских снайперов он не боялся, откуда здесь снайперы, да и широкая стальная площадка перед кабиной крановщика должна его прикрыть надежно. Не от пуль, утяжеленная пуля легко пробьет трехмиллиметровый лист, а от вражеских глаз.

Пока он со сноровкой матроса парусного флота взбегал по окруженному страховочными кольцами железному трапу, и внизу, между цехами и складами, и вдалеке, в районе проходных пулеметного завода, начала разгораться стрельба.

Выстрелы своих бойцов различались легко. Характерный треск штурмовых автоматов, очереди короткие, экономные, наверняка прицельные. В ответ на пистолетные хлопки и гулкие выстрелы винтовок.

Уваров строго-настрого приказал своим людям по безоружным не стрелять. Большинство ведь здесь простые рабочие, которым все равно, при какой власти трудиться. Иного выхода и других средств к существованию у них просто нет.

Он распластался на рифленом, заляпанном машинным маслом настиле. Следом вскарабкался радист, вытянул гибкую пружинную антенну. Из своей кабинки выглянул крановщик, чумазый мужик лет сорока, в кожаной кепке, повернутой козырьком назад. Уваров погрозил ему пальцем, указал на автомат. Тот торопливо закивал головой, выставил в окно пустые руки.

– Вот и сиди, не дергайся, жив будешь!

Несколько раз хрипло прокашлявшись, над отдельно стоящей котельной заревел гудок. После короткой, недоуменной паузы – до штатного, возвещающего конец смены, было еще почти десять минут – тревожный, прерывистый крик подхватили другие цеха и производства. Вместо традиционного набата.

Ну, гудите, гудите, больше беспорядка и паники будет.

Вот здесь штабс-капитан снова ощущал себя в своей стихии. Никакой зауми, никакой мистики. Работай как учили, и все.

Обзор с площадки крана был отличный. Именно что, как на ладони. Только что из заводских корпусов во дворы хлынули густые толпы работяг. Выстрелов многие вообще не слышали, зато гудок поняли как сигнал о конце работы. И снялись разом.

Вообще, это тоже на руку.

– Передавай взводным, – скомандовал он радисту, – первый, второй, задача меняется. Развернуться в цепь. Гуртуйте толпу, гоните перед собой к воротам. Пробиться к проходной, занять караулки, снаружи никого не впускать. Охрану разоружить, сопротивляющихся уничтожить, обеспечить бесперебойный выход смены на улицу.

Остальным – занять ближайшие цеха. Если остались рабочие, инженеры – привлечь к уничтожению оборудования. Захватить и заминировать склад готовой продукции, но без особой команды не взрывать.

Уваров оценил еще один плюс своего КП. Он ведь получился передвижной.

– А ну, механик, протронь вперед. До упора.

Кран дернулся и медленно пополз между корпусами к воротам ближайшего к проходной цеха.

Все развивалось даже лучше, чем штабс-капитан рассчитывал. Потерь пока что нет, иначе ему доложили бы. Черно-серая туча рабочих, человек с полтысячи, кое-где завиваясь водоворотами, обозначая там и тут попятное движение, с криком и руганью все же таки смещалась к выходу.

Нет, никакого организованного сопротивления или протеста, просто бестолковщина. Солдаты, постепенно выстроив цепь, толчками стволов и прикладов, иногда просто подзатыльниками вытесняли людей в нужном направлении.

Вспыхнувшая у проходной короткая перестрелка заставила толпу шатнуться назад, но порядок достаточно быстро восстановили. Еще немного, территория будет очищена, ворота закрыты, и можно спокойно заняться делом. Как говорится, ломать не строить.

У Андреева обстановка сложилась куда сложнее. Три его взвода стремительным броском преодолели расстояние до главной проходной. Шквальным огнем с ходу и бросками ручных гранат очистили предполье перед десятиметровой ширины воротами.

Впрочем, укрепленную позицию занимали всего несколько человек и службу они несли отвратительно, точнее, вообще никак не несли.