Астровитянка

Никки вытащила молоток-топорик и принялась долбить стенку. Несколько сильных ударов — и она выбила из стены что-то продолговатое.

Все заинтригованно рассматривали добычу — вцементированный в камень чудовищный треугольный зуб. Он был тройным — с двумя дополнительными зубиками по краям.

— Что это? — спросил Джерри.

— По-моему, это зуб древней акулы, — решил Смит. — Я видел такие в музее.

— Что, в Запретных Пещерах и акулы плавали? — удивился Джерри.

— Это, очевидно, ископаемый зуб, очень древний, — высказался Хао.

— Но на Луне не было акул! — хмыкнул Смит.

— Зато были на Земле… — пробормотал Хао.

— Ха! — недоверчиво откомментировал Смит.

— Я тоже думаю, что это ископаемый зуб земной акулы, — сказала Никки. — Их очень много находят на Земле. Сильный астероид выбил и перенёс часть земного вещества на Луну, зацепив и этот зуб. Этот удар был двести пятьдесят, сто или шестьдесят пять миллионов лет назад.

— Это важная находка! Она подтверждает твои идеи насчёт образования Луны! — разволновался Джерри.

— Для меня — да. Для других — ничего это не подтверждает. Скажут — редкая случайность, вовсе не закономерность. Надо перекопать горы, чтобы найти нужное количество земных окаменелостей и статистически доказать, что перенос вещества с Землю на Луну шёл постоянно и закономерно, а не только случайным мегаударом. Факты часто ничего не доказывают — их ещё нужно правильно интерпретировать. Астрономы триста лет смотрели на Луну в телескопы, но видели в метеоритных кратерах лишь следы вулканической деятельности.

— Да?! — поразился Джерри.

— Ты не представляешь, какими дураками могут быть учёные.

— Что же тогда говорить про остальных людей? — фыркнул Смит.

— А про остальных мы и не говорим, — вздохнула Никки и засунула акулий зуб в рюкзак. — Люблю сувениры!

Смит снова двинулся вперёд. Ход забирал вверх, но становился всё темнее и теснее — плечи путешественников задевали и обрушивали гроздья бесцветных вонючих грибов, свисающих с осклизлых стен. Вот уже пришлось идти, склонившись в три погибели и чертыхаясь. Любое — даже осторожное — поднятие головы всё равно заканчивалось тем, что потолок пещеры стукал по черепу, словно молотком. Вдруг Джигич остановился и снял с пояса пистолет. Все замерли, и фонари осветили впереди круглый люк. Смит с трудом его открыл, полез куда-то наверх по каменным ступенькам и крикнул сверху, радостно и громко:

— Ребята! Это Воющая Пещера!

Ребята оживились и закарабкались вслед.

В Поющей, или Воющей, Пещере физики Колледжа проводили разные эксперименты, и она была известна своим музыкальным песком. Когда идёшь по тонкому пляжному песку, загребая его ногами, то на обычном пляже сухой песок бесшумно рассыпается под ступнями — и всё. Можно услышать лишь лёгкий шорох. В Воющей Пещере песок под шаркающими ногами издавал заметный свист или даже тонкий вой, отдающийся эхом в стенах. Многие школьники выбирали темой для физических рефератов происхождение этого звука, но до сих пор точная причина этого эффектного явления оставалась неизвестной. Вероятно, физики-преподаватели специально скрывали правильные рефераты, оставляя для последующих поколений студентов такую интересную тему исследований.

Самым замечательным свойством Воющей Пещеры в глазах усталых подземных путешественников было то, что из неё шёл хорошо знакомый коридор в физико-математический корпус, следовательно, их подземное, вернее, подлунное путешествие закончилось. Пробравшись сквозь люк, ребята столпились на узком балкончике, расположенном под потолком. Скальный уступ полностью маскировал ход, через который они вошли.

В Воющей Пещере по субботнему вечернему времени никого не было. Никки вбила крюк в стену и сбросила тонкую верёвку вниз. Они осторожно спустились, и девушка выдернула шнур из петли клина — чтобы не оставлять следов.

— Вперёд, ребята, как раз успеем на ужин! — воскликнул с горящими глазами голодный Джигич.

Все без колебаний согласились, а Никки с чувством поблагодарила ребят:

— Спасибо за то, что пошли со мной. Хотя это оказалось весьма опасно… Но мне нужно было побывать здесь…

Девушка неслышно добавила: «Я искала под землёй прежнюю себя, но так и не нашла. Наоборот — сегодня я поняла, что моё детство сгорело без следа…»

— С тобой, Никки, я готов отправиться в любую экспедицию! — Поцарапанная смуглая пиратская рожа Смита расплылась в широкой улыбке.