Астровитянка

Никки совершенно развеселилась от этих кошмарных воспоминаний.

— Правда, на грибы с тех пор совершенно не могу смотреть — пришлось их грядку засеять морковкой. Зато в последние три года всё моё хозяйство наладилось и у меня появилось свободное время — на учёбу, книги, на вкусную еду…

Джерри с круглыми глазами слушал Никки. Когда она замолчала, задумчиво сказал:

— Кажется, я начинаю верить в эту авантюру со Школой Эйнштейна… если уж ты ребёнком справилась с атомным реактором!

— И чего я разнылась? Что было, то прошло, — улыбнулась Никки. — Сейчас у нас есть робот-официант — он принесёт всё, что надо!

Они дружно засмеялись.

— Слушай, я всё забываю спросить — почему робот таскает тебе вино, хотя любое спиртное запрещено всем «тинам» — ребятам до двадцати лет? И вообще, зачем ты его пьёшь? — спросил заинтересованно Джерри.

— В своё время Робби сломал электронную голову, — Никки погладила по корпусу старого товарища, — пытаясь составить наилучший рацион питания для меня. На корабле оказался контейнер с марсианским кьянти, и оно пришлось весьма кстати для пополнения в моём организме редких микроэлементов. Робби прописал мне его как лекарство. Он сказал, что может легко нейтрализовать вредное действие алкоголя, но ему нечем заменить тот букет высокомолекулярной всячины, плавающей в красном сухом вине.

Так как я оказалась первым в истории космической медицины… э-э… почти нормальным ребёнком, выросшим на астероиде, то лунные врачи согласились с этой диетой и разрешили кухонному чипу не менять моё привычное меню. Нейтрализатор Робби я продолжаю принимать, поэтому сам алкоголь на меня не действует.

— Здорово! В жизни не встречал такой… удивительной девчонки. Ну, давай рассказывай — как мне можно побить тех лузеров, которые будут соревноваться со мной! За тебя я как-то перестал волноваться…

За следующий месяц Джерри раз сто пожалел, что ввязался в эту авантюру со Школой Эйнштейна. Он сидел возле экрана по шестнадцать часов в сутки, следуя программе, составленной для него Робби и Никки, часто там же ел и даже спал под шепоток обучающей программы. Но не мог же он спасовать перед Никки, работающей в том же режиме!

Быстро выяснилось, что она обставляет его одной левой в физике, астрономии и биологии.

В математике Джерри оказался сильнее Никки, и в кибернетике он её здорово опережал — это был его любимый предмет. Что касается математики… его отец был математиком.

Ещё Никки топором плавала в вопросах истории, географии и современной литературы. Она не знала общеизвестного — про существование континента Антарктида, кто такой Колумб и что словом «амазонка» называют и смелую воительницу, и женский костюм для верховой езды, и крупнейшую реку Земли.

Никки впервые с удивлением услышала от Джерри, что в современной литературе, кроме прозы и поэзии, существуют ещё и снежи.

Это всё легко объяснялось космическим детством Никки, но на экзамене не будет никаких скидок, верно? Программы подготовки, составленные Робби, учитывали как сильные, так и слабые стороны каждого.

На экзамене в Лунный колледж предлагалось около двухсот задач и вопросов, разбитых на девять блоков: математика, физика, кибернетика, астрономия, химия, биология, генетика, литература, история. Для поступления нужно было правильно ответить хотя бы на часть вопросов, набрав тысячу с лишком баллов. Поэтому ценилось умение быстро раскусить задачу и решить, стоит ли с ней возиться.

На каждый блок отводилось полчаса, и к следующей теме школьники приступали снова вместе. Простые вопросы приносили несколько баллов, сложные оценивались до двух сотен очков, но и требовали гораздо больше времени.

Участники теста могут находиться в Колледже или любом месте Солнечной системы, но монитор у каждого должен быть фирменным колледжским, с видеосистемой для предотвращения подсказок и для тивитрансляции физиономий школьников — красных или бледных, но одинаково напряжённых.

Экзамен в Лунный колледж давно превратился в азартное соревнование, популярное на всех планетах. Родственники студентов и болельщики заполняли стадион Колледжа, а кто не успел купить билет, тот прилипал к экранам тивизоров и переживал за «своих» — хотя бы за представителей родной планеты.

После старта экзамена на главном экране появлялись лица сотни лидеров. Если они удерживались там до конца теста, то их заветная мечта сбывалась: они становились студентами знаменитого Колледжа — конечно, если у них, кроме светлой головы, имелось ещё и по мешку золотых монет.