Ржавый Рыцарь и Пистолетов

— Да-а! — протянул озадаченно Алексей. — С такой биографией да в десантники! Мать, ты у меня все ГРУ и ФСБ, вместе взятые, за пояс заткнула. Так провести компетентные органы! — Он покачал головой. — И что я скажу этой Дарье? Что я правнук палача, который повесил красивую девушку, но всю жизнь хранил платочек в память о ней? Ты представляешь, какими глазами она на меня посмотрит? Это ж явная паранойя!

— Не знаю, как и что там у вас называется, — Марфа поджала губы и одарила сына сердитым взглядом, — одно скажу, просто так я б его из шкатулки не достала. Чует мое сердце, для добрых дел он сгодится, правда, что это за дела, сказать не могу, не все мне дано знать. Но беды тебе не будет, сынок. Да и невелик тот труд — платочек передать.

Алексей молча спрятал платок в бумажник и поднялся из-за стола.

— Ладно, поехал я.

Марфа засуетилась следом, пытаясь всучить ему в руки пакет с пирогами. Пакет он взял и поцеловал мать в седую макушку.

— Пока, мама! Позвоню, если что!

Она торопливо перекрестила его спину, приложив ладонь к уху, послушала шаги в сенях, на веранде и, когда заурчал мотор машины, бросилась к окну. Машина скрылась за углом, а Марфа отошла от окна и потерянно огляделась. Все было как всегда, словно не сидела здесь вчера за столом странная гостья, а сегодня утром — сын. Из кухни была видна часть вешалки в прихожей. На ней скучал в одиночестве забытый хозяином шарф. Марфа всплеснула руками: «Опять оставил, разбойник!» И вдруг, закрыв лицо ладонями, опустилась на кухонный табурет и неожиданно для себя заплакала.

Глава 10

Даша, конечно, ожидала, что многие захотят проводить Дмитрия Олеговича в последний путь. Но то, что она увидела в Сафьяновской, превзошло все ожидания и вместе с тем лишило ее надежды добраться к дому Арефьева до начала церемонии прощания. Во-первых, уже на въезде в село стоял заслон из нескольких милицейских машин. Во-вторых, пропускали только автомобили с государственными номерами, а таких водителей, как она. направляли в объезд. Даша долго добиралась окольными путями к центру села, но так и не добралась. Вскоре дорогу вновь преградили гаишники с полосатыми жезлами, и остаток пути до дома Арефьева она проделала уже пешком.

За всю свою трехвековую историю Сафьяновская еще не видывала подобного скопления машин и такого множества народа. Все ближайшие улицы перед домом Арефьева заполнили толпы людей. С великим русским писателем пришли проститься односельчане и жители ближайших деревень, из Краснокаменска и столицы пожаловали разномастные чиновники, депутаты, писатели. актеры и масса прочих знаменитостей. Но более всего Дашу удивило обилие молодежи. Скорее всего, это были старшеклассники местной и окрестных школ. Они держались кучками возле среднего возраста женщин, видимо, учительниц.

Народ в толпе собрался разный: от пастуха в овчинном полушубке с кнутом за опояской до господина в дорогой шубе и с мобильником в руке. Конечно, народ охоч до любых зрелищ, Даша сделала некоторую поправку на любопытство, и все же должна была признать, что ее Ржавого Рыцаря любила не только она. Люди вокруг были искренне опечалены. Кто-то просто шмыгал носом и вытирал платком покрасневшие глаза, то были в основном мужчины, женщины же, не стесняясь, плакали. И вся эта плотно стиснутая масса в едином порыве стремилась в известном всем направлении: улица Павших Коммунаров, 14. Этот адрес стал известен всему миру. Россия прощалась с тем, кто долгое время был ее совестью, благодаря кому верили в то, что не все еще потеряно, забыто и растоптано…

Даша, как и все, пробиралась к дому Арефьева, работая локтями, и то и дело вскидывала голову в надежде разглядеть Олялю или Гусевых. У большинства людей в руках были цветы или венки, и Даша изменила свой маршрут. Возле цветочного киоска, расположенного рядом с сельским универмагом, тоже толпились люди, но с разочарованными физиономиями. Даша, к своей величайшей досаде, поняла, что цветов нет. Чуть дальше у забора несколько женщин делали свой нехитрый бизнес на пихтовых лапах и искусственных цветах. Впрочем, их тоже расхватывали мгновенно, но Даше нужны были живые цветы…

Без особой надежды она подошла к окошку киоска. И замерла от изумления. Сквозь стеклянную стенку она увидела, что все посудины, в которых недавно стояли цветы, действительно пусты, и лишь в одной находился большой букет крупных голландских роз, желтовато-розовых, напомнивших ей осеннее небо на закате солнца…