Ржавый Рыцарь и Пистолетов

А потом они снова любили друг друга, но игристый и взрывной, как шампанское, ночной чардаш сменился поутру нежным и трепетным венским вальсом…

После завтрака они собрались ехать в Сафьяновскую. Даша выпросила у Паши пять минут и позвонила Оляле, чтобы рассказать ему о своих последних снах. Двадцать с лишним лет назад Гриша провалился на вступительных экзаменах на исторический факультет Московского университета, больше попыток не возобновлял, окончил Суриковское училище, но в своей среде числился признанным знатоком российской истории.

— Гриша, — говорила она в трубку спутниковой связи, — меня беспокоит, что эти сны имеют явную историческую окраску. Ты знаешь, я в подобные дебри не лезу и звоню тебе по той причине, что очень хочу узнать: произошло ли на самом деле покушение на жизнь Александры Федоровны в тот момент, когда она была еще женой наследника? В покушении участвовали два боевика «Народной воли» и девушка. Боевиков, это я видела во сне, казнили, а девушку помиловали, правда, после того, как ей накинули петлю на шею.

— Такие помилования за секунду до казни были в то время в моде, — отвечал Гриша. — Но что касается покушения на Александру? Нет, об этом я что-то не слышал. По-моему, это твои фантазии, Дашка. Душа, видно, просит! Пора тебе переходить на исторические романы.

— Может, это было как-то засекречено? — не сдавалась Даша. — Какая-то жандармская операция? Ведь я их вожака видела дважды, второй раз в форме жандарма. Вполне вероятно, это было провокацией, чтобы ликвидировать очередную террористическую группу…

— Дарья, — сказал Гриша сурово, — ты на голову больная! Видишь, точно Менделеев, сюжеты своих книг во снах, но это не исторические факты, уверяю тебя. Одно скажу, сюжетец просто замечательный. Напиши роман — не прогадаешь!

— Ну, тогда чушь полнейшая, — вздохнула Даша, — если не считать, что тебя тоже во снах вижу постоянно, прости, но в виде юродивого. А у жандармского ротмистра, того, что сдал боевиков, было лицо Влада, а в последнем сне его голова плавала в чаше, которую мне колдунья показала.

— Нет, точно у тебя крыша поехала! — констатировал Оляля. — Ты психиатру покажись. Неужели не понимаешь, что эти сны всего лишь отголоски прошлых неприятностей? Твоя буйная фантазия рождает почти достоверные образы: эта революционерка, колдунья, боевики, юродивый, наконец. Ты отождествляешь себя именно с той особой, которая стала жертвой измены, вот и вся разгадка! Хорошо, что это происходит во сне, а не наяву!

— Я поняла, я все поняла, стоит мне перестать считать себя жертвой, и все пройдет!

— Конечно, ты это знаешь лучше меня, — засмеялся в своем Краснокаменске Гриша и ехидно справился: — Как там Паша? Жив еще?

— Откуда ты знаешь? — поразилась Даша.

— А кто еще мог предоставить тебе спутниковую связь? — удивился Гриша. — К тому же в «Настоящей газете» уже доложили, что позавчера вас видели вместе в одном из ресторанов, а после вы на пару куда-то исчезли, и никто не знает куда… Я не хотел тебе говорить, но этот парень из МЧС, что спас тебя, звонил, спрашивал твой телефон. Я не дал, Танька тоже ему отказала. Ты же нас не уполномочила беседы с ним вести. Вдруг проходимец какой!

— Ну, Лялька, ты даешь! — только и успела сказать Даша, потому что связь в этот момент прервалась…

* * *

Выехали они в Сафьяновскую сразу после завтрака. Над миром сияло ослепительно яркое солнце, на небе легким лебединым пухом, словно изморозь на огромном окне во вселенную, лежали прозрачные облака. Но над горами, похоже, бушевал ветер. Там грудились, вспучиваясь над горизонтом, клубились над тайгой, заслонив собой яркую синеву неба, лиловые тучи.

Но Даша теперь не боялась ни ветра, ни этих безобразно расплывшихся туч. Сегодня рядом с ней находился Паша, который пел песни, рассказывал анекдоты и балагурил не переставая. «Форд» почти бесшумно мчался по трассе, и они все время говорили, говорили, словно всласть и сполна хотели наговориться перед долгой разлукой.

Даша могла вернуться в Краснокаменск только через три месяца, в начале весны. Было много неотложной работы, в том числе над новой книгой, которую она хотела закончить к концу января. Затем предполагалось пару недель отмотать в Москве в Исторической библиотеке. Вольно или невольно, но Оляля полностью уничтожил ее сомнения по поводу написания исторического романа. «Последняя любовь Чингисхана» — так он будет называться. И в нем она расскажет, как большая, но безответная любовь победила великого полководца и завоевателя…