СОКРОВИЩА МУТАНТИКОВ

Подводник хлопнул ладонью по столу:

– Была не была! Поплывем по короткому маршруту! Двум смертям не бывать, а одной не миновать!

Удивленный, что хозяин подлодки так скоро уступил, дедушка Умник решил заглянуть в его мысли. Но сознание Нептуна защищал жесткий блок решимости, и старый лобастик прекратил сканирование.

– У дедушки с Глазницей Тысячи Черепов свои счеты. Там погибли мои папа с мамой. Я тогда был совсем маленьким, – всхлипнул Кактус.

Старик крепко прижал к себе внука, глаза у него затуманились, но голос прозвучал твердо:

– Они ловили рыбу на резиновой лодке, страховочный трос лопнул, и ветром их снесло к впадине. Я не сумел сразу перехватить их, а потом было поздно. Мы даже не знаем, что произошло. Если бы вы видели: океан, огромный океан кругом – и нигде ни пятнышка. Я искал их несколько месяцев по всем секторам, но безуспешно.

– Может быть, буря? – спросила Трюша.

– Нет, океан был спокоен. Да и плавали они великолепно… – Нептун печально качнул седой головой. На его лице вдруг сразу проявились все морщины, и видно стало, как он стар.

– Пришло время раскрыть секрет Глазницы! Не будь я Бормоглотик, если не сделаю этого! – пообещал мутантик с двумя пупками и отправился в машинный отсек, а белобородый встал к штурвалу, рассчитав курс по большому компасу, радиолокатору и глубиномеру.

Вскоре двигатель «Водолаза» заработал, и подводная лодка, двигаясь в толще воды, направилась к Глазнице Тысячи Черепов.

 Глава 8  Опутанные водорослями

Как ни спеши – от самой себя не убежишь.

Карла I Рыжая

Утром пятого дня после того, как они отправились в плавание, Рыжая Карла сидела в рубке и от нечего делать читала Требухе вслух детскую книжку:

– «Поросяточки побежали на лужочек собирать ромашечки и ягодки! Они собирали в кузовок ягодки и, радуясь, хлопали в ладоши. Неожиданно появился зубастый волчище и стал отбирать у поросяточек ягодки. Они зарыдали и, побросав цветочки, бросились бежать…»

Королева услышала странный звук и повернулась к толстухе. Растроганная Требуха размазывала по лицу слезы.

– Ты чего, дурында, сопли распустила?

– Поросят жалко! Во-волк у них я-ягодки отобрал! – всхлипывая, ответила Требуха.

– А по-моему, сказка дурацкая! И волк какой-то глупый! Во-первых, зачем ему ягодки? Во-вторых, почему он не сожрал поросят? И в-третьих, чем поросята рвали цветы, копытами, что ли? И в-четвертых, как они могли хлопать в ладоши?

– Все равно жа-алко! – рыдала Требуха.

– Кого жалко? Поросят? Можно подумать, ты сама свинину не ела! – удивилась королева.

– Есть-то я ела, да ведь те поросята цветочков не собирали… И вообще, сила искусства… – вздохнула растроганная толстуха.

– Не думала, что ты так сентиментальна! Я, например, терпеть не могу сюсюкающие книжки! – сказала Карла и швырнула книжку в иллюминатор.

Послышался всплеск.

– Зачем вы это сделали, королева? Что дальше стало с поросятками? – забеспокоилась Требуха, испугавшись, что никогда не узнает продолжение сказки.

– Тебе-то что за дело? Чеши отсюда! – И повелительница прогнала ее из рубки.

Толстая карлица вышла на палубу и, огорченная судьбой сказочных поросят, у которых отобрали ягодки, отвесила пинок подвернувшемуся ей Глюку.

– Что ты шатаешься, пройдоха? Поросят от волка не мог защитить? Вот я тебя! – закричала она на него. – А ты чего вертишься под ногами, ханурик? Не видишь, женщина переживает! Нет чтобы посочувствовать, а он ржет! – Следом за Глюком под руку сердобольной толстухе попался Кукиш. Требуха стукнула его по лбу, и голова карлика загудела, как пустое ведро.

– Вагнер! Концерт номер пять для барабана с флейтой! – голосом конферансье объявил Кукиш и, гордясь произведенным эффектом, захихикал.

С тех пор как он вынужден был стать барабаном и по нему колотили древком копья, в голове у карлика что-то сместилось. Его череп сохранил звучность музыкального инструмента и, когда Кукиш начинал двигаться, дребезжал, как таз с гайками. Карлик был доволен, что отличается от других. Он вырезал из палубной доски палочки и вечерами постукивал себя по лбу, пробуя звук.

Когда кто-нибудь требовал у Кукиша вести себя потише, тот выходил из себя и начинал плеваться серной кислотой.

– А мне по барабану! – говорил он, брал палочки и отстукивал по лбу ритмичную дробь.

Немного успокоившись, Требуха вытерла нос рукой и отправилась на кухню за запасом копченых грачиных лапок. Она с удовольствием попробовала бы и лапки гог, но, к ее величайшему сожалению, хоть они уже несколько дней шли на парусах за стаей, птицы оказались слишком ловкими и проворными и не желали попадать в котел.