КОРОЛЕВА МУТАНТИКОВ

Снайперы на балкончиках прицелились из подводных ружей, но раньше, чем они выстрелили, Хорошист и Бормоглотик смыли их мощной струей из шланга, и реакторные жители, повизгивая, как поросята, стали кататься по земле.

К мутантикам с копьями и булавами неслась пешая стража, но и ее постигла та же участь.

–  Лупилки-колотилки! Сногсбивалки!  – восторженно кричал Хорошист. Они водили шлангом по сторонам, и карлики падали, как сбитые кегли.

Но потом кто-то из стражников догадался спустить красноглазых собак, и мутантикам пришлось туго, так как псы не боялись воды. Бросив шланг, они кинулись к стене и перемахнули через нее, спасаясь от псов.

Собаки лаяли и царапали стену когтями. Карлики, трусливо оббежав бьющий из шланга фонтан, помчались за врагом в погоню. Но Хорошист и Бормоглотик успели отвязать пришвартованные к пристани плоты, а сами отплыли, вскочив на последний. Одураченным стражникам только и осталось, что стоять на берегу, вопить, топать ногами и швырять им вслед камни.

Дедушка Умник с Отелло притаились в зарослях недалеко от реактора. Умник создавал миражи самых разных форм и размеров, бормоча под нос: «Еще одна штучка получилась, и еще одна, и еще… Этого надо бы переделать, да ничего, сойдет для военного времени…»

По двору реактора бегали целые табуны шерстюш и лобастиков, и карлики не могли понять, какие из них настоящие, а какие нет. То им казалось, что все мутантики иллюзорные, а то – что все настоящие. Они посыпали фантомы песком и землей, и те лопались как мыльные пузыри. В конце концов Умнику надоело, что стоит ему сделать фантома, как его уничтожают, и лобастик ради озорства изготовил несколько дюжин фантомов-карликов.

– Посмотрим, как вы справитесь с такой загадочкой! – усмехнулся он.

Миражи тотчас перемешались с настоящими стражниками, и растерянные карлики принялись посыпать песком друг друга, подозревая в каждом своем приятеле фантом.

Скоро карлик Буб насыпал песку в ухо карлику Плю, а тому это, разумеется, не понравилось, и он засветил булавой в нос карлику Шуше, обиженный Шуша пнул Дрызгуна, думая, что это фантом, Дрызгун врезал Бубу, а тот – Глюку – одним словом, не прошло и минуты, как во дворе реактора образовалась самая настоящая свалка, в которой стражники сводили друг с другом старые счеты.

Рыжая Карла, наблюдавшая из окна тронного зала эту неутешительную картину, послала Пупа, Нытика и Требуху разлить дерущихся стражников водой.

– Если мутантики думают, что наши мелкие неурядицы помогут им получить волшебные камни, они глубоко ошибаются, – усмехнулась Карла и отошла от окна, захлопнув ставни.

Королева была неглупа и предусмотрела, как ей казалось, все возможные действия мутантиков, направленные против нее. Она расставила вокруг Магического Кристалла самых верных и надежных солдат с лучшими собаками. Но и этого ей показалось мало: в потайном коридоре, который шел от кухни, она велела установить много искусных ловушек.

Большая часть этих ловушек была изобретена Требухой, известной мастерицей устраивать каверзы ближним.

– Меня ртутью не пои, дай сделать какую-нибудь гадость, – вздыхала иногда толстуха. – Сама не пойму, и в кого я такая уродилась?

– Не в меня? – насмешливо интересовалась королева.

– Нет, Ваша Ужасность! – качала головой Требуха. – До вас мне еще далеко. Я по мелким пакостям специалистка, а вы по масштабным злодеяниям.

Пупырь шел по ступенькам темного потайного хода. Откуда-то сверху пробивался тонкий солнечный луч, в котором кружилась пыль. Высокие ступени винтовой лестницы круто поднимались наверх. Внезапно Пупырь почувствовал тревогу, которая словно была разлита в воздухе, и замер, пытаясь разобраться в своих чувствах.

У всех шерстюш очень развита интуиция, которая возмещает отсутствие у них телепатии. В первые годы после Большого Взрыва, когда каждый камень светился и излучал смерть, а любой, самый крошечный предмет, размером не больше иголки, мог стать источником чудовищного радиоактивного заражения, выживали либо особи с наиболее развитой интуицией, позволявшей им обходить опасность стороной, либо существа с огромным запасом прочности и выносливости, которым радиация шла только на пользу. Потомки первых стали шерстюшами, а потомки вторых – реакторными карликами.

Чувство опасности не оставляло Пупыря: что-то тут определенно было не так. Шерстюш решил не трогаться с места, пока не выяснит, в чем дело. Он присел на корточки и вгляделся в следующие ступеньки. По форме они были будто такие же, как предыдущие, только отчего-то одна из них покрыта обрывком коврика.