Игра на выживание

– Возможно, – Рикс совсем не то имел в виду, но решил не спорить с Браво.

– Знаешь, что меня примиряет с Вечностью? То, что, даже не имея приводов на колеса, я могу следовать своим Путем с помощью одного только Дао.

– Наверное, это здорово, – снова согласился Рикс.

– Тем не менее, сейчас ты думаешь о другом, – это был не вопрос, а утверждение.

– Верно, – кивнул Рикс. – Я думаю о детях.

– О детях, – повторил задумчиво Браво. – Следовательно, это и есть твой Путь.

– Слушай, кончай молоть всякую чушь! – не выдержал Чарли. – Не видишь, что ли, Риксу и без того не по себе!

– Он сам выбрал свой Путь, – спокойно и сдержанно ответил Браво.

– Когда? В тот момент, когда его сняли с конвейера?

– Ты слишком взволнован, Чарли.

– Нет! Роботы не способны волноваться! Просто я, как и Рикс, чувствую приближение смерти!

– Тише! – Рикс бросил взгляд на младших детей и хутудов, возившихся на пляже под присмотром взрослых аборигенов. – Не надо, чтобы нас слышали дети. Им еще рано думать о смерти.

– Думать о смерти никогда не рано и никому не поздно, – с философским спокойствием изрек Браво.

– Жаль, я не услышу, что ты запоешь, когда у тебя на табло тоже замигает индикатор обратного отсчета, – недовольно буркнул Чарли.

Браво будто и не услышал его реплику.

– Рикс, – обратился он к другому роботу. – Почему тебя так беспокоит твой уход? Ты ведь знаешь, что роботы в отличие от людей не умирают. Ты можешь пробыть в неактивном состоянии пять, десять, пятьдесят лет. Но, как только к твоим контактам подсоединят новую батарею, ты снова начнешь функционировать в прежнем режиме. Это даже перерождением нельзя назвать.

– Через пятьдесят лет нужные нам батареи никто не будет выпускать, – заметил Чарли. – Я уже сказал, что беспокоюсь не о себе, а о детях, – ответил на вопрос Браво Рикс.

– Чтобы стать самими собой, мы должны отсекать привязанности.

– Ну, что ты несешь! – снова повысил голос Чарли. – Где ты нахватался этих глупостей?

– В книгах, что скачал из твоей библиотеки, – ответил Браво.

– То, что написано в книгах, чаще всего нельзя понимать буквально.

– Друг мой, я как раз и говорю о том, что вообще невозможно понять.

– Рикс, – повернулся к роботу-помощнику Чарли. – Я больше не могу это слушать. Извини, но мне плохо и я сейчас уйду.

– Постой, – остановил его Браво. – Я еще не сказал главного.

– Могу себе представить, что мы сейчас услышим! – Чарли вознес вверх сразу все свои манипуляторы. – Ом! Мане падме! Ом!

– Повторяй это постоянно, и на тебя снизойдет просветление.

– Нет уж! Не хочу стать таким же занудой, как ты! С нас хватит и одного просветленного!

– Я еще не просветлен.

– Могу себе представить…

– Нет, не можешь.

Услышав последние слова Браво, человек, скорее всего, не заметил бы в них ничего особенного. Роботы же сразу уловили странные обертоны в вибрациях его голосового модулятора.

– Хорошо, – неожиданно для себя самого согласился Чарли. – Давайте думать о просветлении. Тем более что времени у нас осталось не так уж много…

– А вот о времени думать не следует, – снова перебил его Браво. – Потому что времени не существует. Нет ни прошлого, ни будущего. Есть только здесь и сейчас. А здесь и сейчас я хочу сделать вам обоим подарок. Рикс, будь добр, открой ячейку на моей задней панели. Ту, что справа, завернутую торцевым болтом.

Рикс присел на корточки позади универкуха, открыл ячейку и замер с торцевым болтом, зажатым в пальцах.

– Ну, как? – поинтересовался Браво. – Нравится?

– Что там? – Чарли подскочил к онемевшему Риксу. И тихо свистнул. – Ну, ничего себе…

– Откуда это, Браво?

– Оставил техник, проводивший последний профилактический осмотр. Сказал, что я буду зря их с собой таскать, если у тебя есть пустая ячейка для дополнительного шланга.

В ячейке универкуха, которую открыл Рикс, лежали четыре новенькие иридиевые батареи.

– Почему ты раньше не говорил о том, что у тебя есть запасные батареи?

– Почему? – Браво выдержал паузу, короткую по человеческим меркам, но весьма многозначительную для роботов. – Потому что прежде я не был к этому готов.

– Что значит – не был готов?

– Я не так давно постиг великую истину Дао. И только сегодня, когда услышал, как у Рикса запел сигнал обратного отсчета времени, понял, что представляет собой мой Путь.

– И что же?

– Я не могу тебе об этом сказать, друг мой. То, что истинно, не изрекаемо словами. А то, что сказано, – есть ложь.