Парикмахер

Клаудия улыбнулась и на секунду прикрыла глаза.

- Или просто существовать для него. Чтобы он знал это. Может, в один прекрасный день что-нибудь предпринять вместе с ним.

- У него ведь есть подружка.

- Александра не очень одобряла их дружбу. И я тоже. Девочка такая… как бы сказать… фанатичная. Совсем как ее мать. Вы знаете Барбару?

- Да, я только что с ней разговаривал.

Клаудия намазала маслом ломтик хлеба.

- Барбара одержима своим синдромом всеобщей помощницы. Антье, ее дочь, тоже стремится спасать мир. Она очень активно помогает зеленым, спасает деревья и так далее. Впрочем, возможно, она положительно влияет на Кая. Только, на мой взгляд, все равно неплохо, если у мальчика появится и собеседник-мужчина.

- У него есть родной отец.

- Верно, Томас. Но вы знаете сами, какие у них напряженные отношения. Кай всегда был маминым сынком. Холгера он просто не переносит.

На террасу поднялся тип с орлиным носом. Он показался мне знакомым. Черная кожа на его туфлях была отполирована до блеска. По подъему, подобно шраму, тянулся шов. Я и сам подумывал, не купить ли мне такие благородные шузы. Мужик снял темные очки и окинул взглядом ресторан, словно кого-то высматривал. Теперь я его узнал - тот незнакомец с вернисажа. Он поздоровался с Клаудией, которая лишь сухо кивнула в ответ, и прошествовал в другой конец террасы, не удостоив меня внимания. Надменный самец, подумал я, и спросил:

- Кто это?

- Клеменс Зандер, наш шеф рекламного отдела.

- Импозантный у вас коллега! - сказал я.

- Угу, и прекрасно это знает. Абсолютный фаворит в нашей женской редакции. - Клаудия сунула в рот кусочек хлеба - ровно свою часть того, что лежало на нашей общей тарелке. Она явно была честной подругой Александры. Я взглянул на часы.

- Ой!

- Что такое? Пропустили какую-нибудь встречу?

- Моя мать! Я должен встретить мать в аэропорту.

- Вы должны?

- Моя мать прилетает из Цюриха, и я обещал ее забрать и привезти в город. У моей сестры никогда не бывает на это времени.

- Ох уж эти семейные ритуалы. Знакомое дело. Столько времени отнимают!

Я отодвинул от себя салат.

- Клаудия, пожалуйста, дайте мне слово, что мы еще раз с вами пообедаем. Наверстаем мой сегодняшний просчет. Можно я вам позвоню?

- Почему бы и нет?

Мы попрощались. На улице я поднял руку и остановил такси. Садясь в него, я увидел, как Клеменс Зандер направился к Клаудии с бокалом в руке.

9

Конечно, я опоздал. Рейс из Цюриха уже совершил посадку, когда я вошел в зал прибытия на терминале 2 в аэропорту им. Франца Йозефа Штрауса. Прибывшие пассажиры в коротких шортах и легких рубашках тащили за собой чемоданы на колесах, словно упирающихся собак; под ногами путались маленькие дети. Все спешили покинуть аэропорт. Только одна дама в шляпе медленно везла по залу свою тележку и оценивающим взглядом изучала окружающих. Это была она - в легкой накидке поверх платья, а также в чулках и перчатках, несмотря на жару. Моя мать придает большое значение форме и терпеть не может неряшливость. А также непунктуальность.

- Мама! - позвал я. Она оглянулась. Я подошел к ней, обнял. Она позволила себя обнять, потом взяла меня ладонями за щеки, притянула к себе и прижалась к ним своими щеками, справа и слева.

- Замечательно, что ты все-таки приехал!

Сняв темные очки, она смерила меня придирчивым взглядом. Ее веки отяжелели, по лбу и щекам протянулись морщинки, словно тонкая гравировка, зато седине все-таки не удалось перекрыть черные волосы, увлажнившиеся от жары на висках и шее.

- Я оторвала тебя от работы? - спросила мать.

- Не совсем. Извини за небольшое опоздание.

Мать снова надела темные очки.

- Как прошел полет? - осведомился я. - Ты нормально долетела? - Я толкнул тележку к выходу. Мать подхватила меня под руку.

- Безоблачное небо, восхитительные виды, полет прошел чудесно; меня раздражала только еда, которую там разносили, - отвратительная! Да еще я не могла из-за тесноты вытянуть ноги. И зачем я полетела бизнес-классом? В последнее время все меняется к худшему. В чем дело? Мы куда-то отступаем, незаметно, понемногу пятимся назад.

- Что ты, мама, какое же это отступление, если авиакомпания вводит режим экономии? У нас дома тоже бывали такие времена.

- Но тогда нужно сделать дешевле первый класс. Иначе это обман, шулерство. Терпеть не могу, когда игра ведется с закрытыми картами.

Таксист положил в багажник чемодан матери. Портфель с тисненными на коже инициалами - «ЭП», Элеонора Принц - мать взяла с собой и поставила между нами на заднем сиденье. Портфель ей подарил я десять лет назад, когда мать взяла на себя руководство семейным бизнесом - фирмой «Принц» в Цюрихе с сетью пошивочных фабрик. Отец назначил ее своей преемницей, когда у него начала усыхать кора головного мозга и уже не оставалось сомнений, что болезнь Альцгеймера постепенно затемнит его рассудок. После смерти отца мать села за тяжелый письменный стол из красного дерева, под которым мы с Регулой прятались в детстве, словно в пещере, когда наступал день платежей и отец раздавал швеям конверты с жалованьем. Мама первым делом ввела безналичный расчет, перевела фирму в кантон Цуг с его более низкими налогами, расширила ассортимент, выпустила детскую коллекцию, а спустя год и спортивную, которую теперь шьют в Венгрии и Чехии.