Парикмахер

Я в растерянности стоял в книжной лавке перед множеством полок с названиями разделов. Психология, история…

- Простите, - сказал я, - где мне найти что-нибудь про эльфов?

- Отдельно про них у нас нет ничего. Посмотрите среди фей. В отделе детских книг. Или в эзотерической литературе.

Детские книги? Я поднялся на эскалаторе в отдел эзотерики. Тайные знания. Пророчества. Толкование снов. Вот. Другие миры. Я листал книгу. Царство фей. Маленькие человечки… хитрые существа… одежды голубые и зеленые… красные и золотые ленты… Вот так. Уже кое-что. Джулия сможет на что-то опереться, когда будет ставить хореографию. Я читал: «Эльфы носят чепцы и колпаки из цветочных чашечек и лепестков. У них легкие крылья, остроконечные уши, разноцветные глаза. Их пение сопровождается звоном ландышей. Лютики служат им чашами для питья…» - А эльфы мужского пола? - «У итальянцев Массериоль - высокомерный, но всегда готовый помочь. Защищает крестьян». - Маттео подходит под это описание. Ох, эти эльфы! Алеша считает, что исландские эльфы не годятся для шоу причесок. Я купил две толстых книги с иллюстрациями.

По Мариенплац шли туристы, толпа за толпой, словно их притягивало туда магнитом. Я подумал, что неплохо бы и перекусить. Со Стефаном в «Дукатце»? Нет, не получится, он пунктуальный, обедает ровно в час, а сейчас уже начало второго. Лучше зайду в «Даллмайр», заодно куплю там что-нибудь для Регулы. Она сейчас подсела на рокфор, но будет рада и жарнье. Не годится только папильон. Продавщица сырного отдела уже знала, что мне нужно. Еще я купил бутылку «Сотерна», сладкого и густого. Регула обрадуется. Себе я заказал гаспаччо и черпал его ложкой из середины, где образовалось нечто вроде гнезда из козьего сыра и цукини. Рядом сидела дама в поношенном костюме и парике - поедала канапе с черной икрой так, словно там был недорогой печеночный паштет.

Я прогулялся пешком по Резиденцштрассе до площади Одеонсплац, свернул на тихую Фюрстенштрассе, миновал антикварную лавку с темными окнами. Я направлялся в Швабинг, где буду сидеть вечером с детьми. Я не торопился. Легкий ветерок разгонял жару. Книги были увесистые, пластиковая ручка сумки неприятно резала пальцы. Вероятно, Клаудия отсиживается дома. Конечно, я не обязан заботиться об осиротевшей подружке Александры, но Георгенштрассе совсем рядом, я не сделаю крюк, если загляну туда. Впрочем, нужно предупредить. Я зашел в телефонную будку и, придерживая дверь ногой, набрал номер Клаудии - внутри стояла немыслимая духота. Длинные гудки. Церковные часы на площади Йозефплац показывали половину пятого, та сторона улицы, где стоял дом Клаудии, уже погрузилась в тень. Вот тут я сидел в машине со Стефаном, поджидая отца и сына Каспари. Всего дней десять назад. Я обогнул это место, перешел через улицу и позвонил в домофон. Бесполезно. Я уже хотел пойти дальше, снова перешел на солнечную сторону и напоследок взглянул на четвертый этаж. Окна в квартире были открыты. Последняя попытка. Я снова нажал кнопку. И вдруг:

- Алло?

Я наклонился к домофону.

- Это Томас. Не помешал?

Пауза. Потом зуммер. Я торопился, перескакивал через ступеньки, словно боялся, что Клаудия внезапно передумает. Наверху я помедлил у полуоткрытой двери квартиры и подумал о том, что феи светятся, когда счастливы, и блекнут, если несчастны. Клаудия была почти прозрачная. Я обнял ее.

- У меня нет времени, - сообщила она. - Мне нужно идти к врачу. Но ты заходи.

- Я пытался тебе дозвониться.

- Я выключила звонок на аппарате.

Она впустила меня в гостиную. Там оказались те самые пестрые подушечки, о которых рассказывала Беа, комнатные цветы, плоский светильник на потолке. Мне вдруг захотелось пить. На столе стояла минеральная вода, рядом лежала газета, открытая на разделе «Недвижимость». Отдельные объявления отмечены желтым фломастером. Клаудия сложила газету.

- Ты ищешь квартиру? - спросил я.

- Я должна уехать отсюда. Тебе это понятно? - Она поставила передо мной стакан, наполнила его минералкой. - Этот дом стал для меня невыносимым. Я тут больше не могу находиться. И уж тем более, когда появится ребенок.

- Ребенок? Какой ребенок?

Клаудия опустилась на стул и застыла, обхватив обеими руками свой стакан. Потом вздохнула.

- Долго этого все равно не скроешь.

- Клаудия, это ведь замечательно! - воскликнул я и подумал: значит, Беа с ее интуицией оказалась права.

Клаудия невесело смотрела в стакан. Пузырьков в нем не было.